Невозможно было только терпеть долгое отсутствие Нади. В голову приходили самые ужасные мысли. Сделать ещё пару лыж уже не было сил.
Надя пришла на четвёртые сутки на лыжах с палками. Спички она добыть не смогла, но принесла кусок кремния, который давал искру бесперебойно. Немного картошки, немного муки, полкаравая хлеба и щепотку соли растягивали как могли.
Из-за дефектной руки Фёдор бился с разжиганием огня всегда долго. Хотелось материться, вспоминая спички и особенно когда-то здоровую руку, но портить настроение Наде не хотелось. Она лежала в погребе, печальная и обессиленная. Фёдор не спрашивал, почему она так долго не возвращалась, тихо радуясь, что вернулась живой.
Добыв, наконец, огонь и осветив вход в погреб, спустился вниз, сел рядом на край лежанки, обнял:
-Ну, как там, в деревне?
Надя вдруг зарыдала, быстро заговорила:
-Немцы собрали всех стариков и старух в одну избу и подожгли! А обо мне же не зна-а-ли!
Я просидела в избе у знахарки! В подполье! Спрятала она меня, за себя боялась! А я - вот она!
Фёдор гладил Надю по голове, злился на своё бессилие, и вспоминалось предложение профессора сделать операцию. Он отказался, потому что профессор удачное оперирование разделил с неудачным - пятьдесят на пятьдесят. И вот теперь, когда эти пятьдесят процентов могли бы изменить всю его жизнь здесь, сидят у него в груди и не дают возможности мстить врагу совсем другим образом.
-Хорошо, что избу не подожгли, - задумчиво проговорил Фёдор.
-Да как не подожгли-и! Сгорела изба! Я успела выскочить, когда запах почувствовала бензина. Немцы думали, изба пустая, подожгли только с улицы. Теперь уж уходить придётся, есть-то скоро будет нечего!
Надя уткнулась ему в колени и продолжала уже негромко всхлипывать, выговорившись и облегчив себе душу.
-А лыжи где нашла? - вдруг вспомнил Фёдор.
-Так знахарка увидела мои доски, сказала, что спрятала лыжи за баню. Там их снегом занесло и не видно было. За лыжи-то немцы неладное бы заподозрили. Баня обгорела только сверху, там я и пряталась, всё боялась высунуться. Всё казалось, что они тут сторожат. Может зря так долго боялась. Да крик горевших всю душу вытряс и такого страху нагнал, что и голода я не чувствовала. Ой, страшно мне в этой яме сидеть!
-Так глубже же закопаться уже некуда! - усмехнулся Фёдор. - Надо настроиться на то, что рано или поздно всё-равно придётся столкнуться с немцами и с этим жить. Тогда легче.
-Как это - столкнуться? - испуганно вскрикнула Надя. - А маленький? Ему-то зачем?
-Ему, конечно, это ни к чему, - согласился Фёдор, помолчал, - ну, ладно.