Лейтенант проследил взглядом, куда Фёдор поставил туфли и закончил:
-Хорошо сделаешь, принесу ещё.
После этих слов он подтолкнул жену к выходу, дверь за ними захлопнулась, и Фёдор облегчённо вздохнул.
Надя сидела на кровати во время этой встречи, не шевелясь и глядя на свои ладони, будто в них обнаружилось что-то таинственное. Страх, неизбывный от столкновения с владельцами погон, так извратил её, что уже не могла она демонстрировать чувства достоинства в малой степени. Вертухай в лагере держал её в положении рабыни столько времени, что извратилась её душа. И если бы лейтенант положил на неё глаз, не смогла бы она найти силы отказать в чём-либо. Да и Фёдор бы по привычке сделал вид, что ничего не случилось.
И когда лейтенант милиции покинул барак, Надя начала свободно дышать всей грудью. Ей и в голову не приходило, что время её ушло, бояться уже нечего, потому что предательские морщины превратили её благополучно в бабульку. И после ухода лейтенанта стало казаться, что они оба действительно - вольные, и лейтенант действительно заплатит за работу.
В этот год наехавший народ поднимал тракторами целину в каком-то радостном упоении. Многие жили в палатках, многие тут и женились. Особенно в этом преуспели "зэка". Уж им-то, в основном потерявшим свои семьи, хотелось и ласки, и наверстать упущенное. Кто-то, если надеялся на верность жены или хотя бы родственников, детей своих, чаще возвращались назад, повстречавшись с отчуждёнными взглядами тех, с кем начинали идти по жизни, кого качали на руках, целовали перед сном и учили первым словам.
Фёдор Иванович однажды потерял покой, встретив в магазине девушку лет двадцати, красивую, несмотря на излишне длинный нос. Всё остальное - и волнистые, чёрные волосы, тёмнокоричневые глаза под вопросительными бровями, аккуратные тонкие, в ниточку, губы - всё это пахнуло таким знакомым и родным, что он встал в проходе, широко раскрыв свои глаза и, не мигая, смотрел на стройную красавицу. Девушка посмотрела куда-то в грудь старика, как будто даже сквозь его истончённое лагерной жизнью тело и, не спеша, проплыла к выходу.
А он продолжал стоять в той же позе, не догадываясь повернуть голову ей вслед, проводить взглядом или решиться бежать за нею и спросить! О чём?
Он пришёл в барак, сел на табурет, опустив руки, задумчиво рассматривал обувь, которую надо было ремонтировать, но перед глазами из воздуха выплывал опять и опять образ девушки. И вдруг он всё вспомнил! Девушка походила на его сестру Нину! Ну, конечно, как он сразу не догадался! Сестра Нина приобрела реальное восприятие, вслед за которым появился в воображении дом, улицы города Сарапула! Его захлестнула череда той, довоенной жизни. Сами собой воскресли в памяти отец, мать и вторая сестра Тоня.