Учёба в институте была для Николая настолько непохожей на школьную, что он даже стал её воспринимать как игру с весьма лёгкими правилами. Не нужно было постоянно ждать, когда спросят. Не нужно было каждый день готовить домашнее задание. Всё решала сессия, к которой можно было подготовиться за полгода, а можно было и за три дня!
Конечно, за три дня подготовиться можно было только в сказке Аксакова, когда помочь могло волшебное зёрнышко. Ну и ещё золотая рыбка из сказки А.С.Пушкина. Да народ чего только ни мечтал добиваться и с помощью волшебной лампы Аладдина, и "по щучьему велению, по моему хотению"! Веками человек мечтал не работать, а чтобы было сделано, не учить, а чтобы знать.
Эта мечта двигала прогресс, который превращал человека из могучего Геракла в тщедущного интеллигента, которому приходилось придумывать себе спортивные снаряды, чтобы не деградировать в физическом развитии.
Николай о своих мускулах не думал. Ему хотелось только рисовать. Система обучения не как в школе давала этот шанс. Учиться три дня в сессии по каждому предмету решил Николай для себя, не считая отметку "три" неважного качества. Правда на эти три дня заучивания предмета надо было сильно сосредоточиться. Николай был к этому готов.
Самым трагическим событием всё же было совмещение двух деканов в одном лице. Сундуков был неистощим на придумывание новых и новых предметов, ничего не имеющих общего с рисунком и живописью. Предметы сыпались, как из рога изобилия. Было ощущение, что Николай поступил не в институт, а в Университет. Перечислять эти предметы не имело смысла. Единственным предметом был русский язык, на котором Николай неизменно писал диктанты только на пять, и только в единственном числе.
Физика стала для Николая кошмарным наваждением. Этот предмет он не смог бы освоить, даже если бы забросил всё своё рисование. Ещё ужаснее была начертательная геометрия. Её легко осваивали не умеющие рисовать. Мастера кисти и карандаша плавали в ней, теряя эти загадочные линии и точки в бесконечном пространстве.
Рисуя натюрморты легко и непринуждённо, ему постоянно виделось одутловатое, красное лицо декана Физико-математического факультета.
Николаю ничего другого не оставалось, как тянуть лямку первокурсника, вдевая костлявые ноги в шаровары, которые усердно шила Прасковья, не освоившая сложного пошива брюк.
Вместо усердного познавания сложных переплетений плоскостей и связующих эти плоскости линий по "начерталке", уникальных свойств материалов и металлов по физике, Николай стал пытаться освободиться от злополучных шаровар, которые уже никто в городе не носил.