Дед забегал от печки к столу и обратно ещё быстрее. Уже на столе появился и мутноватый напиток в четверти.
-Нешто я буду вашу девушку-то эксплуатировать? У меня она живёт, как гостья, что ни на есть дорогая, вроде дочки! Ну, когда попрошу что-то помочь, так сейчас не тот момент!
Он закончил бегать, вытер пот со лба.
-Прячу я её в подполье, когда немцы приходят. А чтобы понадёжнее это, значит, было, вот - самогон! Немцы как выпьют, так "гут" верещат и уходят. Да вот, сосед у меня дерьмовый, боюсь я всё время, как бы не прознал про девоньку-то.
Он заискивающе посмотрел в первый раз в глаза Фёдору. - Может, лучше будет, если она с вами уйдёт?
-Наверно, лучше, - согласился Фёдор.
Рано на заре они выскользнули из избы деда и направились туда, откуда пришли. В лесу напряжение понемногу спало. Фёдор и Андрей распрямились, но Надя продолжала идти, согнувшись, будто боялась задеть нависающие ветки.
-Ты чего, Надь? - удивился Фёдор, - Распрямись, так ведь тяжело идти-то!
-Я не могу, - прошептала Надя, - спину ломит.
-Да отчего же ломит-то? Дед ведь не эксплуатировал тебя!
-В подполье я жила! - сказала Надя и заплакала. - Дед всё хотел, чтобы я спала с ним, а за отказ заталкивал в подполье, грозился выдать немцам!
-Вот гад! Фашисты пришли, а с народом-то сразу какие мерзкие перемены! - подал голос и Андрей.
Ну, не совсем уж дед-то плохой, - примирительно отозвался Фёдор. - Надя жива, мы с каким-никаким провиантом, а за хотение его давайте уж простим старичка! Ему, поди, нелегко было терпеть молодушку под боком.
Долго шли молча. Надя постепенно расходилась и распрямилась. Они уже давно прошли то место, где сбежали от трёх переодетых в полицейскую форму партизан, а ощущение, что встреча может состояться, не покидала их. Фёдор точно знал, что только к северу двигаясь, не произойдёт непредвиденное столкновение с их конвоирами. Суток трое они растягивали ту провизию, что им выделил дед. В какой-нибудь населённый пункт и близко не подпускал обыкновенный страх. Часто слышался им нарастающий гул немецкой техники, самолёты пролетали над их головами с фашистской свастикой. Такая близость врага каждый день лишала последних сил и уверенности.
Днём они обычно таились в каком-нибудь густом ельнике, плотно прижавшись к земле, на которую ещё не выпал снег. Желание есть глушили беседой громким шёпотом. Темы крутились вокруг политики с точки зрения обывателя.
-А что будет, если нас поймают немцы? - спросил Андрей, прекрасно понимая, какой будет ответ.
-В лесу пристрелят, а в деревне, пожалуй, нет, - ответил и Фёдор, не видевший разницы в том, где произойдёт встреча.