— Это еще почему? — возмутился Темка. — Я же, вроде того, нормально себя вел.
— Да кто ж спорит-то? — вздохнула тетя Степанида и пододвинула к хамеликоту еще одну ватрушку, которую тот лениво проглотил целиком. — С утра Деймос Савельевич к нам пожаловал и велел тебя к нему отправить. Дело у него, стало быть, какое-то важное.
— Чего это он? — испугался Темка и тихо шепнул Нику: — Может, он про шабаш сообразил?
— Тогда бы нас троих вызвали, — тоже шепотом ответил Ник.
Темка вопросительно посмотрел на тетю Степаниду, но та, причмокивая, доела ватрушку и потянулась за чаем.
— Давай я с тобой пойду, — предложил Ник.
— Э-э, ты не очень-то спеши, — тетя Степанида отпила из лиловой чашки и продолжила: — Деймос Савельевич велел, чтобы Артемка один к нему заявился.
— Ступай к своему деду, — расстроился Темка. — Только ничего там не перепутай. Обо всем расспроси. И про Игната, и вообще.
— Хорошо.
— И про это… ну, как там, ну про знак с Искривлением, — поспешно добавил Темка. — И про шаб… Ну ты меня понял!
— Понял. — Ник толкнул дверь, находившуюся в самом углу, и вышел в Реальный мир возле памятника Чайковскому.
Балансируя на обледеневшей дороге, Ник поспешил в свой двор, надеясь, что дед Гордей придет на выручку, как не раз бывало в те времена, когда он, одинокий и несчастный, слонялся по двору.
Но, к огромному изумлению Ника, дверь ему открыл Филипп, напутствовавший их перед Этапом Препятствий. Одет он был в серые потертые джинсы и ослепительно-белую шелковую рубашку. Он посмотрел на Ника и слегка наклонил голову:
— Проходи.
Ник вошел в гостиную и застыл от изумления: казалось, кто-то, взяв вещи из Хранилища, разбросал их тут, а сверху накидал исписанные листы бумаги. Но кавардаком все это выглядело лишь на первый взгляд: присмотревшись, Ник понял, что вещи лежали в определенном порядке.
— Дед Гордей дома? — спросил он. — Мне очень надо с ним поговорить.
— Нет. — Филипп точно выверенными шагами дошел до кресла, не задев ничего из разложенного на полу. — Он скоро будет.
— Вы его друг? — спросил Ник, понимая, что идти сюда было глупо. Почему он не подумал, что у деда Гордея могут быть свои важные дела?
— Да, друг. — Филипп улыбнулся одними уголками губ. — Я вспомнил. Это ты первым решился пройти через стену тумана, чтобы попасть на Этап Препятствий. Смелый поступок.
— Спасибо, — слегка растерялся Ник, продолжая топтаться у двери. — Я, наверное, пойду.
— Решай сам. — Филипп присел на подлокотник кресла, заваленного свитками, и взял один из них. — Если у тебя важное дело, можешь подождать.