— Вот я и говорю, что повязали.
— Если не возражаешь, давай закроем на время эту тему. У нас с тобой текущих вопросов хватает и один из них у меня по этой троице.
— Что-то еще, чего я не знаю? — насторожился Кузмин.
— Нет. Согласно твоему приказу, идет заброска групп на промышленные планеты империи. Я так понимаю, что недалек тот день, когда мы к ним в гости без приглашения нагрянем. Так вот, группы я сформировал, часть уже отправил. Объекты, по которым мое управление должно нанести удары, уничтожим. Но есть у меня одна цель, которую я пока достать не могу и даже не представляю, как это сделать.
— Ты имеешь в виду Портейн.
— Да. Я туда планировал эту троицу отправить. Теперь их нужно беречь как зеницу ока, если действительно руководство согласится с проведением операции, ими предложенной. Так что давай команду, что с ними делать. В отпуск отправлять или на передовую.
— Адмирал мое мнение знает. Портейн диверсионной группой не уничтожить. Сборка линкоров, крейсеров и авианосцев на орбите идет, часть заводов тоже в ближнем космосе. Там эскадра нужна, а то и две. Задачка действительно для этой троицы. Стратегическую дезу пока генштаб одобрит, два-три месяца пройдет, если не больше. К этому времени мы свою задачу уже выполним. Давай готовь их на заброску. Незаменимых у нас нет, а война не ждет.
— Понял. Завтра и начнем. Только ты запрос в академию сделай, а то шум может получиться. Они его своим специалистом считают.
— Ты где их личные дела держишь? — неожиданно спросил Кузмин.
— В личном сейфе, согласно приказу генштаба по нетрацам. А что?
— Да нет, ничего. Просто методы у них, сам знаешь. До сих пор не верю. У тебя что-то ко мне еще?
— Так, мелочи.
Они обсуждали текущие вопросы еще в течение часа, после чего Лузгин покинул кабинет генерала и отправился к себе.
— Где капитан Смирнов? — спросил он у дежурного офицера, зайдя в сектор своего управления.
— Полчаса назад ушел в столовую.
— Как только появится, немедленно ко мне.
— Слушаюсь.
Лузгин прошел в свой кабинет, устроился в кресле и, расслабившись, закрыл глаза, так ему легче думалось. Поразмыслить было о чем. Сегодняшним докладом Шаману почти удалось выбить его из обычной колеи. Ему нравился прямой и решительный нетрац, и он едва сдержался в кабинете у Кузмина от заявления, что полностью поддерживает действия группы. Психологически все было верно. Лузгин был диверсантом столько, сколько служил в армии, ему импонировали решительные люди и конкретные действия по уничтожению противника. Кузмин руководил агентурной разведкой, был мастером дезинформации и не любил шума, хотя и понимал, что без силовых акций обойтись невозможно.