– Роджер, ты навряд ли помнишь мисс Барнс, – обратилась к нему сестра.
– Отчего же? Я встречался с мисс Барнс по крайней мере трижды и даже как-то раз сидел с ней за столом во время какого-то ужина, – непринужденно ответил мистер Мэйленд. – Наши отцы были дружны в прежние годы, и мой батюшка нередко сетовал, что они не успели договориться о браке моей сестры с вашим братом или же нашем с вами супружестве.
– Роджер! Ты шокируешь мисс Барнс, – возмутилась миссис Кронбери.
– Наверняка мисс Барнс уже слышала о том, на что я способен, – фыркнул долговязый Мэйленд. – И если она еще не убежала прочь, значит, у нее крепкие нервы.
– Я – учительница в пансионе, мои нервы обязаны быть крепкими, – улыбнулась Эмили. Ей стало любопытно – уж не похваляется ли молодой Мэйленд своими приключениями? Тогда это говорит не в его пользу.
– Рад это слышать. Полагаю, вы не откажетесь потанцевать со мной, как этого наверняка желает моя сестра, – он не спрашивал, а скорее утверждал. – Последние два часа она пытается пристроить меня к какой-нибудь подходящей юной леди, но все они, увы, убегают от меня, будто я сам дьявол.
– Что ж, я еще никогда не танцевала с дьяволом, – в тон ему ответила Эмили, радуясь, что поблизости не видно викария Кольера.
Мэйленд расхохотался так громко, что леди, с которой он недавно беседовал, испуганно вздрогнула, а миссис Кронбери негодующе ударила брата веером по руке.
– Роджер! Твои манеры фигляра приводят в ужас людей достопочтенных!
– Мисс Барнс, идемте танцевать, я хотя бы десять минут должен отдохнуть от проповедей моей старшей сестры. Едва она стала замужней дамой, как превратилась в несносную ворчунью!
Джулия Кронбери лишь покачала головой и повернулась к своему мужу, явно с нетерпением ожидавшему, когда она вернется в их кружок. Эмили смотрела на эту перепалку с завистью – заметно было, что, даже если миссис Кронбери не одобряет поведение своего брата, между ними существует искренняя привязанность, чего никогда не наблюдалось в отношениях Эмили и Томаса.
Мистер Мэйленд ей скорее понравился, нежели возмутил или шокировал. Он болтал с нею, как со старой знакомой, был остроумен, но не чересчур, не извергал заученные остроты, как многие молодые люди, не говорил напыщенных комплиментов. И все же по окончании танца Эмили была рада попрощаться с мистером Мэйлендом и отправиться на поиски своего плаща и шляпки – гостям из школы Святой Маргарет не подобало задерживаться на балу.
Мистер Мэйленд напомнил Эмили Барни Моффата. Во внешности и манере держаться у обоих джентльменов было нечто общее, и неожиданно воспоминание о несостоявшейся помолвке причинило Эмили боль. Она могла бы быть сейчас такой же довольной и оживленной, как Джулия Кронбери, держать под руку своего мужа и рассматривать танцующих. Была бы она счастлива? Вполне возможно, почему бы и нет? По крайней мере, не так одинока, как сейчас, когда она трясется по разбитой дороге в обществе двух учительниц и трех учениц, еле втиснутая на краешек сиденья.