грузин привел с собой Вахтанг!
Словом, старались извлечь пользу и из свиты, и из царя. Надежда вернуться в Грузию и занять престол не покидала его во время позднейшего исполнения им дипломатических поручений русского правительства. Надежды эти не сбылись, России же он оказал существенные услуги в персидских делах.
VI
Как тяжело ощущался турецкий гнет в 1723–1724 гг., об этом красноречиво говорят письма современников. «Они расхитили иконы, кресты, сожгли церкви, истребили много христианских душ, опустошили города и деревни», — пишет католикос Дементий, многострадальный глава Грузинской церкви, Государю в мае 1723 г.
Осенью того же года «первенству тощий из князей Карталинии», арагвский эристав Отар, пишет губернатору г. Терки: «Христианство не может быть подвержено бедствиям сильнее этих. Выкажите теперь веру во Христа, силу и мужество, и если Вы хотите помочь стране, не медлите более». Тот же Отар в письме к брату своему, архимандриту Романозу, говорит: «В противном случае, если мы обратимся в мусульманство, Государь да не прогневается на нас». Очевидно, грузины видели в Императоре России не только могущественного Государя, но и блюстителя православия.
Именем православия их призывали к политическим предприятиям, при ликвидации которых оставляли на произвол судьбы. Грузины еще не знали, что в политике такие вещи, как «православие», «иго неверных», «борьба с врагами Христа», должно понимать cum grano salis.
«Мы желаем, — говорится в одном современном письме (императрице Екатерине I), чтобы орел всероссийского православия разостлал бы крылья свои и призрел бы нас, птенцов своих»[43].
Но наиболее трагически звучит просьба о помощи кахетинских сословий (тоже в 1726 г.). Епископы Кахетии, вельможи, «прочие князья, дворяне и крестьяне, мы все, уповающие на веру Христову, удрученные, гонимые и притесненные отвергающими Христа, ударяя в головы и с плачем докладываем великому Государю…» «Государь всегда радует нас надеждою на избавление». Надежда эта еще более разгневала мусульман. В ярких словах рисуют кахетинцы опустошение и гнет, постигшие их. Оставшиеся в живых скрываются в горах, подвергаясь всем лишениям. «Надежда на Государя и радостная мысль о прибытии войска подкрепляют нас, иначе и зверь не перенес бы такого положения».
Правда, кахетинцам предлагали выселиться на берега Терека (у впадения его в море), что было в интересах России, но грузинам это не улыбалось.
«Грузия есть жребий св. Богородицы… Мы не можем покинуть ни гробницу св. равноапостольной Нины, ни гробниц других святых»