Незримый поединок (Акперов) - страница 32
Я, через силу улыбнувшись, заговорил:
— Вы, гражданин начальник, как злая цыганка, что-то недоброе предсказываете. Не в ангелы ли меня превратить задумали? Почему же меня ни в живых, ни в мертвых?
— Не перебивайте меня. Иначе и быть не может. Такова уж участь каждого преступника. Есть ли у преступника свое имя? Нет. Он носит несколько фамилий, его зовут по кличкам, как собаку. И ничего наследственного не остается: ни фамилии, ни имени, ни отчества. По каким признакам вас родной отец искать должен? Вот у вас кличка «Черный», например.
Старший лейтенант, хотел что-то еще сказать, но я уж не мог сдержаться. Как ему удалось узнать мою воровскую кличку?
— Кто вам это сказал?!
— Не все ли равно? Разве это меняет суть дела?
Я выхватил нож…
— Говорите! Кто? Я все равно его убью.
Дильбазов отвел взгляд и сказал:
— Верно, если станете убийцей, кличка «Черный» больше вам подойдет.
Я выбросил нож. Обеими руками ухватился за баранку и стал биться головой о собственные руки.
— Все равно узнаю, кто эта шкура и перегрызу горло!
Дильбазов положил руку на мое вздрагивающее плечо.
— Самыми искусными истеричками бывают падшие женщины, а мужчине это не подходит… А что если кто-нибудь из ваших родных объявится?
И выпрыгнул из кабины. Раздался глухой стук дверцы…
— Что тут разные вопросы ему задавать? Пусть не выкручивается, а прямо отвечает: будет «завязывать»[8] воровские законы или нет?
Этого потребовали от меня на суде общественности колонии, который состоялся на следующий день. Я оглянулся на голос, донесшимся откуда-то из гущи собравшихся в читальне. «Надо ответить, надо ответить» — думал я лихорадочно. Но было уже поздно.
— Я, как член суда, буду говорить еще и как первый в твоем деле свидетель, — начал заключенный Дурсунов. — Ни председатель, ни народ против моих вопросов не пойдут. Вопросы я буду задавать сразу. А то я их забыть могу. Когда ты на них справедливо ответишь, тогда и нам виднее станет. Народ у нас понятливый в этих делах. Так вот, слушай, какие вопросы.
Дурсунов, стараясь придать больше солидности своей позе, с достоинством расположился за судейским столом и стал загибать пальцы:
— По приходу в колонию против коллектива пошел? Самовольно, чуть ли не с дракой себе место выбрать хотел? Воровскую сходку устраивал? От работы увиливал? Верно? Все верно? У других покупки отобрать хотел?
Я, не дав члену суда закончить свои вопросы и загнуть следующий палец, со злостью прервал его:
— Верно! Все верно. И тебя еще послал к… Счеты со мной сводишь, судильщик?!
Когда я презрительно отвернулся от членов суда, я увидел начальника колонии, который что-то записывал в блокнот. Здесь же сидели другие офицеры.