– Какая лодка? – обескураженно спросил Филипп.
– Неважно. Она явно ни при чем, а мне всюду чудятся… призраки. Значит, так, завтра рано утром ты поедешь в Марсель под предлогом, что я срочно велел отвезти почту, и найдешь адреса двоих свидетелей, которые поставили свои подписи под этим странным документом. Имена – де Тибо и де Сорель, оба были дружны с покойным де Греаром. В этом доме напрямую о них не спрашивай, но если узнаешь словно бы ненароком, хорошо. Я не желаю, чтоб кто-то догадался, что я веду расследование. Ты меня понял?
– Как всегда, капитан, – усмехнулся Гальенн.
– Ладно, теперь иди.
Виконт очень хотел знать, что на самом деле происходит за этим занавесом с намалеванными на нем печальными масками, и не решит ли тот, кому выгодно, что столичный гость слишком уж мешает? Способен ли Мишель де Греар на убийство? И как далеко он готов зайти, чтобы получить деньги, которые, если уж быть честным, причитаются ему по праву?
Все время до ужина Сезар провел в своей комнате за написанием писем и размышлениями, однако ни к одному точному выводу не пришел. Наступил момент, когда следует быть особо внимательным и не нападать, не провоцировать, а лишь наблюдать, ожидая, пока факты сами придут к тебе в руки. Опасное состояние, главное в котором – вовремя определить тот миг, когда снова стоит начинать действовать, иначе рискуешь. Жизнью.
Этот пункт в завещании не давал Сезару покоя. Если исходить из того, что старик де Греар знал, что делал, таким образом он недвусмысленно подставлял виконта де Моро под удар. Особенно если здесь нечто происходило, а происходило оно явно, дыма без огня не бывает. Мьель-де-Брюйер, мирное место, где так хорошо предаваться единению с природой, отдыху и скорби, оказывается, арена нешуточных страстей. Хорошо бы выяснить, что они настоящие, а не мнимые, а еще лучше узнать – какие именно.
Виконт спустился к ужину, сервированному к восьми, и обнаружил, что трапезничать ему предстоит только вместе с Мишелем. Мадемуазель де Греар сказалась больной и не спустилась вниз, а господин де Лёба уехал еще днем вместе с нотариусом. Как понял Сезар, Арман не имел своего экипажа и вынужден был либо нанимать коляску, либо просить кого-то его подвезти. Стервятники не явились, и виконт не знал, радоваться или огорчаться по этому поводу. Могут ли они иметь непосредственное отношение к происходящему? Могли ли они своими проповедями или увещеваниями подтолкнуть старика Гийома к принятому им решению? Как бы там ни было, сегодня благотворители предпочли не являться в Мьель-де-Брюйер.