Итак, двое мужчин сидели на двух концах длинного стола, и разговор не клеился: мешало расстояние и дневная ссора. Они обменялись лишь несколькими ничего не значащими фразами, однако после ужина Греар предложил виконту пройти на террасу, куда подали кофе и коньяк. Сезар согласился, с интересом ожидая, что ему скажет молодой человек.
Мишель виконта удивил.
– Я должен извиниться перед вами за сегодняшний разговор.
– Вот как? – Виконт отпил небольшой глоток кофе. Сгущались сумерки, солнце ушло за холмы, и каланку поглотила чернильная тень. – За что именно?
– Я сказал вам… даже не припоминаю что. – Мишель беспомощно улыбнулся. – Я себя не помнил, но вы говорили так высокомерно, а я расстроен смертью отца и тем, как страдает Сабрина. Ведь прошло совсем немного времени с тех пор, как мы похоронили его.
– Я принимаю ваши извинения. Сегодня у нас был тяжелый день. Но, кстати, раз вы упомянули об этом… От чего умер ваш отец?
Вопрос удивил Мишеля.
– Полагаю, от старости, во всяком случае, так сказал его врач.
– Гийом де Греар был очень стар?
– Ему исполнилось бы шестьдесят семь в этом году.
– Возраст почтенный, конечно. Он болел?
– Да, и довольно долго. У него были неприятности с желудком и сердцем. В последние месяцы к этому добавилось что-то вроде судорог. Кажется, в детстве отец страдал эпилепсией или разновидностью оной, а затем припадки сошли на нет.
– Не слышал, чтобы кто-нибудь излечивался от этого.
– Да, но его врач сказал, что иногда болезнь не дает знать о себе годами, а затем проявляется в самый неподходящий момент. – Мишель помолчал. – Отец понимал, что умирает. Он был особо ласков с нами в эти последние недели, и хотя у него начал мутиться разум, все равно он… – Молодой человек умолк и отвернулся.
«Сдерживает слезы, – понял Сезар. – Интересно, из-за чего происходили ссоры с отцом?..»
– Я понимаю ваше состояние, Греар. Но и вы меня поймите. По сути, я чужой вам человек, и если буду действовать, то исходя из собственных соображений. То, что мы с вами ужинаем и не пытаемся пристрелить друг друга, не значит, что я отказываюсь от недавних своих слов.
В полутьме белое лицо Мишеля напоминало луну, закрытую полупрозрачной кисеей облаков.
– Значит, вы по-прежнему жаждете получить Мьель-де-Брюйер?
– Может быть. Но для начала я желаю понять, чего ваш отец хотел от меня. Почему именно мое имя стоит в завещании. И нравится ли мне ваша сестра, если уж на то пошло.
– Сабрина сказала, у вас есть невеста.
– Есть женщина, которой я намереваюсь предложить руку и сердце. Это так.
– Тогда… вы просто выбираете?