Подожди, Дик, хватит голых эмоций. Надо попытаться выяснить, что происходит. Жаль, что психиатрия была так давно, и ее было так мало, да что поделать! Справочник психиатра мне, пожалуй, не поможет: в нем всё слишком сухо и коротко, как в аварийном запасе.
Сколько же у меня было больных с галлюцинациями? Двое или трое? Первой была презабавнейшая старушка с белой горячкой, запившая от одиночества. Её положили по просьбе соседей, когда она стала затыкать щели в своих дверях и кричать, что ее травят газами. Но насколько я помню, нам она жаловалась не на газы, а на ораву детишек с воспитательницей, которые прилетали к ней по ночам, рассаживались на ветках фикуса и начинали распевать песенки-дразнилки. Будь она моложе, она назвала бы их инопланетянами. Самое забавное случилось, когда ассистент, собравшийся ее выписывать, для проформы поинтересовался: не опасается ли она повторения галлюцинаций?
—Что вы, дорогой! Ни в коем случае не повторится, - заверила она его и нас. - Я теперь умная стала: как вернусь, так фикус-то сразу и сожгу - негде им будет, проклятым, свои песенки распевать! Хи-хи!..
Так, а кто же был ещё? Да, вспомнил - это был вполне презентабельный господин, владевший фирмой по производству то ли подтяжек, то ли галстуков, и направленный к нам по просьбе его родственников, недовольных тем, что он завещал всё свое состояние приюту для незаконнорожденных. Наша группа даже хотела пойти с петицией к главному врачу, требуя прекратить незаконную госпитализацию человека, преследуемого за свои убеждения. К счастью, решили сначала рассказать ему самому о нашем протесте.
—Вы подождите немножко, молодые люди, - вежливо попросил он. - Мне надо сначала посоветоваться с Елизаветой. Это потребует небольшой отсрочки, поскольку она раньше одиннадцати вечера не приходит.
Хорошо зная о сверх строгих порядках в диагностическом отделении, куда не допускались даже лечащие амбулаторные врачи, а не только родственники или знакомые, мы удивление поинтересовались: кто такая эта Елизавета, если она пользуется таким влиянием на персонал больницы, и тут же получили величественный ответ:
—Стыдно, господа, стыдно! Уж кого-кого, а английскую королеву будущим врачам следовало бы знать в лицо.
Как будто всё? А, нет, еще один! Правда, я его видел всего один раз, на консультации - это был шофер, перегнавший свою машину через все штаты только за тем, чтобы вогнать её в одинокий столб посреди Аризонской пустыни. На все вопросы врачей и полицейских он твердил только одно: дескать, так ему велела сделать Мэрилин Монро. Когда я, не удержавшись от своего полудетского ехидства, спросил его: “Уж не призналась ли Мэрилин Монро вам в любви?”, то получил совершенно неожиданный ответ: “Нет, но когда такая женщина что-либо просит, разве может настоящий мужчина ей отказать?”