- У вас ангельский голос. Вам люди верят, что бы вы ни говорили.
- И всё? - с надеждой вопросила я. - Такая малость и привела семью Кутузовых ко мне с невыполнимой просьбой?
Женщина вдруг улыбнулась. Крошечный ротик вытянулся молодым тонкорогим
полумесяцем, оттолкнув щёчки почти к ушам, словно шторки. На её лице вообще было мало кожи, самый минимум, только чтоб обтянуть черепные кости. Когда кожная наличность внезапно разъехалась полупрозрачным плиссе, лицо исказилось, и я вздрогнула.
У неё откуда-то взялись глаза, у глаз - цвет, у цвета - сталь.
- Не малость. Этого даже достаточно. Много. Ну, ещё у вас действительно хорошие передачи, несмотря на голос, и вас все слушают, - смягчила удар она.
- И ругают, и письма начальству пишут, и даже доносы.
- Отлично! Это же очень хорошо! Это, деточка, испытание.
- Деточка…
- Конечно, деточка. Вы ещё молоды, а то разве пришлось бы мне вас так долго уговаривать… Пожилой человек, он уже ничего не боится, ему всё ясно - никому ничего не надо, хоть сто передач выдай. А вы ещё молоды, и вам страшно! Вижу!
Вас потому и ругают, что вы не понимаете народных веяний, всё своё гнёте: любовь к ближнему, любовь к ближнему!..
Вот не люблю, когда меня ещё и на испуг берут. Закипев, я досчитала до десяти, вдох-выдох, а потом говорю:
- Нет, я не боюсь. Но дискуссия невозможна. Формально для таких диалогов нужны богословы, философы, политики, чиновники, родители, а на выходе - смута, глупость и никакой любви.
- Неправда, деточка. Для таких бесед ничего не нужно, кроме вашего желания.
- Желания не имею. Бог очень долго был изгнанником. Он вернулся в Россию, а вы - опять поговорить?
- Возьмите себе эту книгу, ладно? Сохраните. А то он и её из дому вынесет, а она дорогая. Царская.
- Никак не могу, что вы, пожалуйста, не надо! - зашипела жутким шепотом я, заметив, что из-за угла за нами опять подглядывает директор по связям с регионами.
- Не бойтесь! - сказала женщина и вдруг, убрав полумесяц улыбки, серьёзно добавила: -
"Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство".
(Евангелие от Луки 12:32.)
Стадного пафоса я не вынесла. Мне стало скучно, неуютно, и я предложила ей не беспокоить меня с этим безнадёжным делом. Вежливо попросила, проводила к выходу и проследила, чтоб она села в лифт и увезла книгу с собой. Вдруг муж вечером хватится; коллекционеры - они нервные; не дай Бог уголок у редкой марки чуток загнётся - со свету сживут молниеносно.