В портфеле лежала куча разных вещей, многие Эбби не могла толком рассмотреть в неверном свете уличных фонарей, к тому же ничего из попавшегося ей на глаза ни о чем ей не говорило. Нечто подобное можно обнаружить в сундуке, спрятанном на чердаке от посторонних глаз: старые открытки, письма, меню из ресторана, пожелтевшие фотографии, забытые безделушки. Эбби осторожно перебирала содержимое портфеля, боясь нарушить какой-то невидимый порядок, и, наконец, нащупала пальцами несколько кассет, стянутых скотчем. Она вытащила их наружу, подняла вверх, чтобы рассмотреть получше, и вертела во все стороны до тех пор, пока не разобрала надпись на верхней кассете. Несколько слов, выведенных изящным почерком: «Эбби Рестон, пожалуйста, сначала прослушайте это».
Увидев собственное имя на кассете, Эбби испугалась, словно кто-то прошептал его из полутьмы, окружавшей беседку. Несколько секунд она раздумывала, не закрыть ли портфель и не засунуть ли его обратно под скамейку, будто ее здесь не было, и она ничего не видела. Но она видела. Эбби держала кассеты на ладони, слегка покачивая вверх-вниз, будто взвешивала возможные варианты. Итак, она оказалась права: Мартин оставил портфель в беседке, чтобы она его нашла или чтобы тот, кто его найдет, передал его ей. Но хочет ли она разбираться в этом деле? Если она отнесет кассеты в офис и вставит в магнитофон, который стоит у нее на столе — она часто слушала Чета Бейкера, ранние песни «Битлз» и этюды Шопена, — то пути назад уже не будет. Эбби хотелось знать, кем были эти Клэр и Мартин, и почему они не пришли в беседку сегодня. Но что именно она хотела знать? Не стоит задавать вопрос, если не хочешь услышать ответ.
Эбби взяла портфель, словно он был ее собственностью, и пошла через парк к редакции. Когда она добралась до опустевшего офиса — все уже благоразумно разошлись по домам, к своим семьям, горячему ужину, уютным креслам и заслуженному отдыху, — то первым делом дернула цепочку длинношеей настольной лампы, которая высветила беспорядок, творившийся на ее рабочем месте. Потом Эбби отодвинула в сторону всякие документы, поставила портфель, вышла в холл и достала из холодильника бутылку Гевюрцтраминера[3] — она уже несколько недель прохлаждалась там, лежа на боку. Насколько Эбби помнила, это был подарок от довольного рекламодателя — владельца магазина «Крепкая обувь для солидных мужчин» («Размеры до О-ГО-ГО!»). Затем она вытащила штопор из кухонного ящика, достала чашку из сушилки и со всем этим вернулась в свой кабинет. Там при свете настольной лампы открыла бутылку, налила немного вина и вставила в магнитофон первую кассету.