Алена пока еще не понимала сути беспокойства сына.
- Может быть, девушка приходит к кому-нибудь в гости?
- Нет, мам… Мне часто снится ее лицо. Она смотрит, будто я ей что-то должен.
- Чего ты так переполошился? Ну, понравилась тебе девушка! Такое со всеми случается!
Никита устало усмехнулся и скрестил руки на груди, будто отгородился от всего мира. Он, видимо, все еще что-то недоговаривал. Алена терпеливо ждала.
- Мам! Мне кажется, я сошел с ума, - глаза Никиты и впрямь сияли легким безумием. – Думаю, нет никакой девушки! Она мне лишь видится. Ведь не может же человек в течение десяти лет не стареть… А я не могу смотреть ни на одну одноклассницу! Мне этот призрак не дает нормально жить!
С такими симптомами обычно идут к психологу, а то и к психиатру. Парня надо было успокоить и обнадежить. Но Алена испугалась. А может быть, ревность перехлестнула все остальные чувства.
- Не вздумай с ней заговорить! Держись от девушки подальше!
Алене вдруг показалось, что золотое кольцо на правом пальце шевельнулось.
- Ты знаешь, о ком я говорю? – на лице Никиты сверкнула улыбка безудержной радости. – Значит, она существует?
Алена открыла рот для отрицания, но вспомнила, как уже однажды обманула Никиту и молила у бога прощения. И клялась, что больше ему не солжет. Она даже помнила имя той девушки.
- Да… Ее зовут Магда.
Никита поднял руки над головой и сделал резкий выдох:
- Я знал, что не сумасшедший.
Алена всегда боялась, что когда-нибудь такой день наступит.
- Если она не стареет, тебе нельзя с ней разговаривать, сын! Никогда!
Она еще попыталась объяснить почему, но из горла звуки не шли, будто кто-то выключил звук.
В правой руке неожиданно начала пульсировать усиливающаяся боль: золотое кольцо посерело и всё туже стягивало палец, словно уменьшалось в размерах.
По брошенному затравленному взгляду матери Никита понял, кто виновник страданий. Он протянул руку и двумя пальцами осторожно стянул посеревшую семейную драгоценность.
- Что это с ним? Как будто заржавело!
Алена ахнула и в испуге закрыла глаза: никто из взрослых не мог сделать того, что только что легко получилось у Никиты.
- Ты чего, мам? – ее настойчиво трясли за рукав халата. – Не бойся! Я положил его в сервант. Наверное, вместо золота сплав какой-нибудь дешевый подсунули.
И Алена вдруг поняла, почувствовала душой, что рассчиталась за старый грех. Она прощена… А Никита повзрослел.
***
Прошел ещё год, в течение которого Никита иногда настойчиво пытался заговорить с матерью о загадочной незнакомке, но Алена предпочитала отнекиваться от обсуждения неприятной ей темы, тем более что ничего толком о Магде не знала.