— О, — сказала я; звук приближающихся сирен приобрел новое значение. Не думаю, что мне стоило беспокоиться по поводу того, что я оставила место аварии.
У полицейских, как у ОВ, так и у ФВБ, было кое-что более важное, о чем стоило бы поволноваться.
Арки больше не было. Отчасти. Опоры все еще стояли на месте, по большей части, но остальное представляло собой куски размером с дом, лежащие между разрушенными опорами.
Мой желудок сжался, и я посмотрела на бункер, понимая, что произошло.
— Это не моя вина, — сказала я тихо, но мой голос дрожал, будто я сама в это не верила.
— Наверное, нам стоит убираться отсюда, — предложил Дженкс.
— Хорошая идея, — сказала Айви. — Забудь про прокат. У них есть отслеживающие чары, встроенные в каркас, и никто сейчас не станет тебя искать.
Кивнув, я схватила Трента за рукав и заставила его двигаться.
— Вероятно, они наложили отслеживающие чары и на машину моей матери.
— Я могу найти любого жучка, — сказал Дженкс, затем взлетел, когда Трент шаркающей походкой подошел к своей дорожной сумке и молча, прихрамывая, пошел рядом со мной. Мы вместе спустились с боковой дорожки и присоединились к идущим раненным, направляющимся в противоположную сторону от прибывшей из близлежащего города помощи, наводнившей парк. На этот раз наш грязный и окровавленный вид был оценен по достоинству. Мы шли, а было много людей, кто нет.
Ни одна разрушенная опорная балка не могла такого сделать. Это, должно быть, были два эльфа и их магия, которую я оттолкнула обратно к ним.
Это была не моя вина, и, вспомнив детей, играющих в траве, я поклялась, что Витоны заплатят за это. С процентами.
С заднего сидения до меня доносился слабый запах корицы, крови и вина, хотя все окна были опущены. Мой локоть лежал на двери, а волосы беспорядочно спутались. Дженкс сидел на зеркале заднего вида, его крылья были прижаты к спине, чтобы их не порвало в клочья. Айви сидела за рулем. Мы уже час, как выехали из Сент-Луиса, и никто не выглядел счастливым. Мне хотелось спросить Айви, не будет ли она против, если я закрою свое окно, но ее хватка на руле была напряженной, а глаза стали наполовину черными, голод медленно вытеснял все остальное.
В груди болело, и я обняла рукой живот, уставившись на что-то большое, что мы проезжали. Солнце переместилось, когда мы медленно повернули. С заднего сиденья, где, надувшись, сидел Трент, сильнее пахнуло кровью и корицей, когда теплые лучи упали на него. Айви тяжело сглотнула. То, что мы не остановились, чтобы дать ему возможность переодеться, говорило мне о том, что она напугана.