П. Б.
Россия имеет достаточно мощную армию в сравнении с армией Белоруссии. И я не думаю, что вдруг мы в Белоруссии разместим какую-то военную группировку, так как на своей территории свои войска сокращаем. Но Союз позволяет решать мобилизационные вопросы в случае различных катастроф или, скажем, энергетического кризиса. То есть когда необходимо выработать комплекс мер по мобилизации всех наших мощностей.
А. П. Я знаю и чувствую, что вы психолог. Вы видите не только волевые и деловые качества людей, но и их внутренние психологические черты вам, мне кажется, понятны. В соединении двух государств психологическая совместимость президентов двух государств — это же не последний момент. Поскольку государства так трудно сближаются, успех во многом связан с взаимоотношением лидеров. Вот вы были очень близки к Ельцину. Сейчас вы имеете возможность видеть своего недавнего помощника Путина в лице президента. Как строятся психологически отношения между Лукашенко и нашим новым президентом?
П. Б.
Во-первых, Путин не был моим помощником. Мы работали в одной структуре — ни больше ни меньше. Он ведал в управделами президента зарубежной собственностью. А это — огромный участок работы и вел он ее довольно успешно. Наша недипломатичная собственность есть в 78 странах мира. Но только в 5 странах она была оформлена. Путин в течение года практически во всех странах мира собственность оформил. То есть проделал действительно колоссальную работу. Я это говорю не потому, что он президент. Ну а теперь по сути вашего вопроса. Я считаю, что психологически вполне совместимы и президент Белоруссии, и президент Российской Федерации. Оба они умеют договориться. А это, еще раз напомню — единственный способ нормально жить в любом союзе. Вы правильно сказали: чтобы объединить государства, надо иметь желание. Думаю, наши президенты как раз желают этого, понимая, что союз Белоруссии и России очень выгоден их народам. Вот, согласитесь, три года Ельцин и Лукашенко были большими друзьями, и три года не могли договориться даже о едином платежном средстве. А сейчас мы договорились по многим проблемам. Здесь проявилась политическая воля президентов. Умение и желание строить союз — весьма характерны и для Лукашенко, и для Путина. А это как раз и есть основа развития нашего союзного государства. Для меня это очевидно и очень приятно.
А. П. Национальное чувство, национальное самосознание народов — это, с одной стороны, такая абсолютно открытая, мощная и неподдающаяся истреблению сила, а с другой стороны, это очень хрупкая, ранимая и поддающаяся манипулированию субстанция. С провозглашением идеи соединения Белоруссии с Россией у нас возникло ощущение единого поля русско-белорусского: соединились опять народы-братья — и не на эмоциональном уровне, а на политическом. Но на протяжении последних лет какие-то силы постоянно травмируют национальное чувство белорусов и русских. Постоянно вводят, как через капельницу, капельки яда, которые отравляют нашу братскую радость. По-вашему, кому именно в Белоруссии и у нас невыгоден союз? Кто выполняет либо внутренний корпоративный заказ, либо какой-то глобальный заказ и вносит фальшивые интонации в наши отношения?