Оно было брошено из круга, и вместе с ним устремилась вся сила их ужасной власти; Джейсону показалось, что его голова просто отрывается от шеи, когда темная сила обрушилась на обреченное животное. Лошадь издала ужасный, режущий слух вопль, поднялась на задних ногах и забила передними копытами по воздуху, а затем ее ноги резко подогнулись. Она упала на колени, голова свесилась вниз. Последний вздох вырвался из ее груди со звуком, похожим на тот, с которым воздух выходит из сжатых мехов. Белое тело медленно-медленно повалилась набок. Лошадь была мертва. И они добились этого, даже не шевельнув пальцем — их руки, спрятанные в длинных рукавах их странных балахонов, были сложены на груди. И Джейсон вовсе не был испуган их демонстрацией собственной силы, он скорее был воодушевлен. Он ощущал родственную связь между их силой и тем внутренним гневом, который горел в нем на протяжении всей его жизни. Он охотно поклялся им в своей преданности и узнал название группы, название, которое он никогда не должен был произносить вслух: «Когносченти».
Однако ему было обидно, что «Когносченти» сделали его всего лишь своим агентом, а не одним из них. Они убили лошадь, чтобы показать, что они могут сотворить с ним, если захотят. Снова он стал всего лишь наемником, предназначенным для выполнения грязной работы. Тем не менее он поклялся яростью, которая постоянно горела в его груди, что однажды он овладеет силой и тайнами «Когносченти». Он не останется до конца своей жизни всего лишь наемником, о нет! Он ударил кулаком по колену и очнулся, вышел из транса и тут же почувствовал, что весь покрылся потом, дрожит и ужасно хочет пить.
Остаток ночи Джейсон провел, бродя из комнаты в комнату, поглощая виски, то ощущая тоску по Бренвен, то чувствуя ненависть к ней. Когда к нему приходило болезненное ощущение потерянности при мысли о жизни без Бренвен, он тут же топил его в виски. К утру он уже убедил себя в том, что его любовь к Бренвен так же мертва, как и их несчастный ребенок. Ей тоже придется умереть, но ее смерть будет особой, она потребует самого тонкого планирования…
Эллен Кэрью стояла рядом с доктором Натаном в больничной палате Бренвен. Доктор Натан, зная об их дружбе, вызвал ее. Она прошептала:
— Она в коме?
— Нет, — ответил врач, — она спит. Мы прекратили давать ей снотворное тридцать шесть часов назад, но она продолжает спать. Все ее жизненные проявления являются нормальными и стабильными, поэтому мы убрали мониторы. Она просто не хочет просыпаться! Медсестры в недоумении. Я тоже. Она реагирует на болезненные стимулы — знаете, вроде укола — соответствующими рефлексами, но, вместо того чтобы проснуться, засыпает еще глубже.