В другом крыле большого дома Бренвен думала о том, что лучше бы она привезла с собой что-нибудь более сексуальное для сна, чем длинные трикотажные рубашки, к которым она привыкла за долгие годы одиноких ночей. Жаль, что ни предвидение, ни оптимизм не подсказали ей купить симпатичную ночную сорочку. Она вздохнула и натянула на себя розовую рубашку, которая доставала ей до бедер, затем вынула булавки из прически и, тряхнув головой, распустила волосы. Она не обрезала волосы почти столько же лет, сколько не покупала себе настоящих ночных сорочек. Они были почти такими же длинными, как и надетая на ней рубашка. Бренвен взяла свою щетку с комода, села на кровать и принялась рассеянно расчесывать волосы.
«Возможно, я неверно прочитала сигналы, — подумала она. — Может быть, Уилл не придет ко мне сегодня». Если он не придет, нужно ли ей пойти к нему? Нет, по крайней мере не сегодня. Может быть, завтра, после того, как купит себе новую ночную сорочку, что-нибудь действительно прекрасное, с лентами и кружевами…
Раздался тихий стук в дверь. Бренвен подумала, что это могла бы быть Эллен, но, пока она об этом думала, дверь открылась, и Уилл проскользнул в комнату.
— Привет, — сказал он. Он выглядел слегка неуверенным в себе и был полностью одет во всю свою новую одежду: бежевую шелковую пижаму, золотисто-коричневый велюровый халат, который почти подходил по цвету к его глазам, и светло-коричневые кожаные шлепанцы.
— Можно войти?
— Входи. Я надеялась, что ты придешь. — Сейчас, когда он уже был здесь, Бренвен абсолютно не волновало, что на ней надето. Она по-йоговски поджала ноги под себя и уронила свою щетку на кровать, тут же забыв о ней.
— Я принес для нас довольно необычную выпивку. — Уилл вынул из-за спины большую бутылку с минеральной водой. — Я, кажется, отвык от алкоголя — то шампанское, что мы пили в первый вечер, чуть не убило меня. Но если ты хочешь чего-нибудь покрепче, я принесу.
— Минеральная вода полезнее для здоровья. Я с удовольствием выпью немного.
— Хорошо. Э-э… у меня тут в карманах пара стаканов.
Сердце Бренвен гулко билось, когда она наблюдала за ним. Как у него получается быть одновременно таким сильным и бесхитростным, таким неуклюжим и грациозным? Она чувствовала, что будет узнавать Уилла заново и что во второй раз этот процесс будет бесконечно приятнее из-за той зрелости, которой они оба достигли. Точно так же, как каким-то образом, несмотря на облысевшую голову и ставшие более резкими черты лица, Уилл сейчас был гораздо более красивым мужчиной, чем десять, двенадцать, четырнадцать лет назад. Неужели она уже так давно знает и любит его? Да.