— Ты дала ему копию?
— Нет.
— А он просил?
— Нет. Я бы этого не сделала. Наверное, он это знал. Я выкрала бумагу и сказала ему, что выкрала, и он должен был верить, что так и есть. Я думала, что когда-нибудь потом опять верну ее в досье. Без нее оно стало неполным.
— Откуда он звонил тебе в понедельник?
— Из автомата.
— На какую сумму?
— Расстояние среднее. Я насчитала четыре пятидесятипенсовых монеты. Имей в виду, что это мог быть и Лондон. Мы разговаривали около двадцати минут, но много времени уходило на паузы — он не мог говорить.
— Опиши это. Давай рассказывай, милая. В первый и последний раз, я обещаю. И поподробнее.
— Я спросила: «Почему ты не в Вене?»
— Что он на это ответил?
— Ответил, что у него кончилась мелочь. Это было последнее, что он мне сказал: «У меня кончилась мелочь».
— У него было место, куда он тебя приглашал? Укромное убежище?
— Мы виделись у меня на квартире или в отелях.
— В каких отелях?
— «Гровенор», что возле вокзала Виктории. «Большой Восточный» на Ливерпуль-стрит. У него были любимые номера с видом на железнодорожные пути.
— Дай мне эти номера.
Не разжимая объятий, он провел ее к письменному столу и под ее диктовку нацарапал два номера, потом накинул старый халат, завязал его на поясе и улыбнулся.
— Я тоже любил его, Кейт, я еще больший дурак, чем ты.
Но она не ответила ему.
— Заговаривал он о том, что хочет куда-нибудь уехать, скрыться? Была у него такая сокровенная мечта? — Он подлил ей еще водки, и она взяла у него рюмку.
— Он мечтал о Норвегии, — сказала она. — Хотел увидеть, как кочуют стада оленей. Собирался и меня туда взять.
— А еще куда?
— В Испанию. На север страны. Говорил, что купит там для нас виллу.
— А о том, что пишет, он говорил?
— Не часто.
— Не говорил, где собирается работать над главной своей книгой?
— В Канаде. Что мы перезимуем там среди снегов, питаясь консервами.
— А о море говорил, о каком-нибудь приморском месте?
— Нет.
— В разговорах с тобой он упоминал Поппи? Кто-то по имени Поппи, персонаж его книги?
— Он никогда не говорил ни об одной из своих женщин. Я же сказала. Это были разные планеты.
— Ну а что ты знаешь о неком Уэнтворте?
Она помотала головой.
— «Уэнтворт был Немезидой Рика, — процитировал Бразерхуд. — Поппи — моей Немезидой. Оба мы всю жизнь пытались искупить зло, которое мы им причинили». Ты слышала записи, видела расшифровки… Уэнтворт…
— Он бредит, — сказала она.
— Лежи где лежишь, — сказал он. — Оставайся так сколько угодно.
Возвратившись к письменному столу, он одним движением руки смахнул пыль с книг, зажег настольную лампу, сел и разложил на столе пожелтевшие листы бумаги, а рядом скомканное письмо со штемпелем Рединга, адресованное Тому. Лондонские телефонные справочники на полу у него под рукой. Первым он выбрал «Гровенор-отель», что возле вокзала Виктории, где попросил ночного портье соединить его с номером, названном Кейт. Ответил сонный мужской голос.