Бразерхуд услышал, как часы сэра Кеннета пробили двенадцать. Он торопливо делал записи. Концентрические круги фантазий, а если размотать — в центре истина. Вот оно — место, которого он ждал!
«…сказал, что он на секретной работе. Я не удивился. Кто в наши дни не на секретной работе? Сказал, что работает на одного англичанина. Братхуд какой-то, что ли. Признаться, я не очень внимательно все это слушал. Так вот, он говорит о Братхуде и о каком-то втором. И он сказал, что работает и на того, и на другого. И что они ему как родные, и они для него все. А я ему: „Вот и молодец, держись за них обеими руками, если они для тебя все“. Он сказал, что должен написать эту книгу про них, чтобы все поставить на свои места. Бог его знает что. Он напишет этому Братхуду, напишет второму и уедет туда, где его никто не найдет, чтобы исполнить то, что должен». Бразерхуд услыхал на заднем плане свое собственное неясное бормотание. Он терпеливо втолковывает кому-то что-то.
«…ну, может быть, я немного что-то перепутал. Может быть, он сказал, что собирается вначале скрыться туда, где его никто не найдет, а этим двум написать уже оттуда. Я не очень внимательно слушал: пьяницы меня утомляют. Я ведь и сам пьяница».
Новая реплика Бразерхуда. И неясное: «Сказал, что сбежал от него». — «Кто сбежал и от кого?» — «Пим сбежал от этого второго. Не от Братхуда. Второго. Сказал, что он его покалечил как-то, что ли… Пьяный вдрызг, я же говорю…»
И опять слова Бразерхуда, тут уже более настойчиво выспрашивающего.
«…имя этого человека?»
«…не думаю… не думаю, что оно осталось у меня в памяти. Извините. Нет, не помню».
«А место, где никто не найдет? Где оно расположено?»
«Не сказал. Это уж его дело».
Бразерхуд прокручивает ленту дальше. Лавина звуков, когда Сефтон Бойд закуривает сигарету. Пушечный выстрел резко распахиваемой и вновь захлопываемой двери — знак того, что Стегги вернулся в раздражении.
Бразерхуд и сэр Кеннет на лестничной площадке.
«В чем дело, старина?» — очень громко произносит сэр Кеннет.
«Я спросил вас, где, вы думаете, он может находиться?» — говорит Бразерхуд.
«Наверху, старина. Вы же сами сказали — наверху. — Перед мысленным взором Бразерхуда встает одутловатое лицо сэра Кеннета, близко придвинутое к его лицу, кривая ухмылка. — Позаботьтесь об ордере. Тогда, может быть, я и разрешу вам взглянуть. А может — не разрешу. Не знаю еще. Надо поразмыслить».
Бразерхуд услышал, как загромыхали его шаги вниз по лестнице. Услышал, как он вышел в холл и как к шагам его присоединилась более легкая поступить Стегги. Услышал язвительное «спокойной ночи» Стегги и грохот отодвигаемых засовов, когда Стегги отпирал ему дверь. И последовавший затем сдавленный крик, когда Бразерхуд, зажав ему рот одной рукой и оглушив ударом по затылку другой, выволок его из дома. Потом удар — голова Стегги стукнулась о резную колонну изящного крыльца, и собственный его голос — в самое ухо Стегги: