Идеальный шпион (Ле Карре) - страница 348
— Это была ложь, — сказал Бразерхуд.
Сид был потрясен.
— А вот это уж слишком. Это попахивает полицейскими штучками. Значит, Магнус пудрил мне мозги, скажем так, совсем как его папаша.
— Зачем? — сказал Бразерхуд.
Сид его не слышал.
— Зачем ему это было нужно? — сказал Бразерхуд. — Зачем ему надо было так стараться пудрить вам мозги?
Сид переигрывал. Он нахмурился. Поджал губы. Потер кончик своего загорелого носа.
— Хотел сделать для меня как лучше, верно? — сказал он более оживленно. — Закутать во фланельку. «Поеду-ка я и поболтаю со стариком Сидом. Сделаю ему приятное». О, мы всегда были друзьями. Большими друзьями. Я был ему как отец — частенько приходилось выступать в такой роли. А Мег была ему по-настоящему замечательной матерью. — Наверное, с годами Сид разучился лгать. А может, никогда и не умел. — Просто ему захотелось пообщаться — только и всего. Найти утешение — в этом все и дело. Я утешу тебя, ты утешишь меня. Понимаете, он всегда любил Мег. Даже когда она видела его насквозь. Преданный малый. Ничего не скажешь.
— А кто такой Уэнтворт? — спросил Бразерхуд.
Лицо Сида замкнулось, как дверь тюрьмы.
— Кто-кто, старина?
— Уэнтворт.
— Нет. Не думаю. Не думаю, что знаю человека по имени Уэнтворт. Скорее это название места. А что, некий Уэнтворт втянул его в беду?
— А Сабина? Магнус никогда не упоминал про Сабину?
— Это скаковая лошадь, да? Разве не Принцессе Сабине пророчили Золотой кубок в прошлом году?
— А кто это — Мак?
— Вот-те на. Магнус что, тоже с милашками водится? В общем-то он бы не был сыном своего папаши, если б не водился.
— Зачем же он все-таки сюда приезжал?
— Я же вам сказал. За утешением. — И взгляд Сида, словно притянутый неким сильным магнитом, скользнул в тот угол, где раньше что-то стояло, а потом слишком уж нахально вернулся к Бразерхуду. — Вот так-то, — сказал Сид.
— Скажите одну вещь, не возражаете? — попросил Бразерхуд. — Что стояло в том углу?
— Где?
— Вон там.
— Ничего.
— Предмет обстановки? Сувенир?
— Ничего.
— Что-то, принадлежавшее вашей жене, что вы продали?
— Мег? Да я ничего из вещей Мег не продал бы, даже помирай я с голоду.
— Тогда что же оставило эти вдавленные полосы?
— Какие полосы?
— Вот эти, на которые я указываю. На ковре. Что их оставило?
— Вам-то что до этого?
— А какое отношение это имеет к Магнусу?
— Никакого. Я же говорил вам. Не надо повторяться. Это меня раздражает.
— Где эта вещь?
— Уехала. Да она и не имеет значения. Так, пустяк.
Оставив Сида сидеть, Бразерхуд помчался по узкой лесенке наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Перед ним была ванная. Он заглянул туда, затем шагнул в главную спальню слева. Большую часть комнаты занимала тахта, накрытая розовым, с оборками покрывалом. Бразерхуд заглянул под него, провел рукой под подушками, заглянул под них. Распахнул гардероб, раздвинул ряды пиджаков из верблюжьей шерсти и дорогих дамских платьев. Ничего. Во второй спальне по другую сторону площадки не было ни единого предмета обстановки, достаточно массивного, размером два фута на два, — только горы великолепных белых кожаных чемоданов. Сойдя на первый этаж, Бразерхуд обследовал столовую и кухню и через заднее окно оглядел крошечный садик, спускавшийся к реке. Ни сарая, ни гаража. Он вернулся в гостиную. Прошел еще один поезд. Он помолчал, выжидая, когда стихнет грохот. Сид по-прежнему сидел на стуле, сильно наклонясь вперед. Руки его стискивали ручку палки, подбородок покоился на них.