— Нет.
— А был у него с собой чемоданчик для бумаг?
— Черная такая штуковина с королевской короной и двумя замками.
— Как долго он у вас пробыл?
— Достаточно долго, чтобы меня обкрутить. Час, полчаса, откуда мне знать? Даже присесть не захотел. Не мог. Все время расхаживал по комнате в своем черном галстуке и улыбался. И то и дело поглядывал в окно. «Эй, — сказал я, — какой же ты все-таки банк ограбил? Скажи, чтоб я поехал и забрал свои денежки». Обычно он смеялся над такими шуточками. А на этот раз не рассмеялся — только улыбался все время. Ну, похороны — они действуют ведь по-разному, верно? И все-таки лучше бы он не улыбался.
— Ну и после этого он уехал. Вместе со шкафчиком?
— Конечно, нет. Он же прислал за ним фургон!
— Конечно, — сказал Бразерхуд, ругая себя за тупость.
Он сидел недалеко от Сида и поставил свой виски рядом со стаканом Сида на индийский столик с медной крышкой, которую Сид так полировал, что она сверкала, точно восходящее солнце Сид говорил с большой неохотой, голос его был еле слышен.
— Сколько приезжало народу?
— Двое парней.
— Вы их поили чаем?
— Конечно, поил.
— А фургон их вы видели?
— Конечно, видел. Я ведь их поджидал, верно? Это же главное развлечение тут — фургон.
— От какой фирмы он был?
— Не знаю. На нем не было написано. Просто фургон — без всяких надписей. Похоже, он был взят напрокат.
— Какого цвета?
— Зеленый.
— Взятый напрокат у кого?
— Откуда же мне знать?
— Вы где-нибудь расписывались?
— Я? Да вы просто шизик. Ребята выпили чаю, погрузили шкафчик и отбыли.
— А куда они его повезли?
— На склад, куда же еще?
— А где склад?
— В Кэнтербери.
— Вы уверены?
— Конечно, уверен. В Кэнтербери. Груз для Кэнтербери. Они еще пожаловались на вес. Они всегда так делают — думают, им больше накапает.
— Они сказали, что это груз для Пима?
— Для Кэнтербери. Я же говорил.
— И они не называли никакого имени?
— Лемон. Поезжайте к Лемону, заберите груз для Кэнтербери. Я — Лемон. Значит, у них было имя — Лемон.
— А номер фургона вы не заметили?
— Как же. Я его записал. Это у меня такое хобби — собираю номера фургонов.
Бразерхуд выдавил из себя улыбку.
— Может, вы хотя бы помните, какой марки был фургон? — спросил он. — Отличительные особенности или что-нибудь в этом роде.
Это был достаточно безобидный вопрос. Сам Бразерхуд мало надеялся что-то с его помощью получить. Из тех вопросов, которые, если не задать, повисают в воздухе, а если их задаешь, — не жди дивиденда: они просто входят в багаж расследователя. Однако это был последний вопрос, который Бразерхуд задал Сиду в тот угасающий осенний вечер и, собственно, последний в его недолгих, но отчаянных поисках Пима, так как теперь его занимали уже только ответы. Однако Сид категорически отказался высказываться. Он начал было говорить, но потом передумал и с легким хлопком плотно сжал рот. Подбородок его оторвался от рук, голова приподнялась, затем постепенно приподнялось и все его маленькое тельце. Оно мучительно выпрямилось, словно заслышав звук трубы, сзывающей на последнее построение. Сгорбившись, он подпер палкой бок.