- Когда лайфлогинг станет повсеместным, выключить его будет очень сложно — даже если не записываешь сам, кто-то рядом наверняка будет записывать. Так что несмотря на решение не протоколировать свою жизнь, избавиться от цифровой «тени» окажется невозможно. Видите ли вы решение этой проблемы?
- Я не думаю, что эта проблема может быть решена без соответствующих законов и их жёсткого применения. Можно, например, вообразить, что, когда будет появляться изображение, человек будет о нём оповещён, и, возможно, ему будут предоставлены средства контроля над своим «киберсуществованием».
Мы считаем, что люди не должны быть слишком открытыми относительно своих слов и действий. Чем больше люди раскрывают подробности своей жизни, тем легче компьютерам искать и анализировать данные различными способами и тем больше вероятность вмешательства в жизнь — то есть попыток продать или эксплуатировать полученные данные.
- Что вероятнее — полное исчезновение правил относительно того, что может быть записано, или, наоборот, строгие ограничения?
- Я думаю, эти тенденции будут попеременно сменять друг друга. Постоянная и повсеместная запись наших действий распространяется всё шире с улучшением технологий. Закон поспевает за технологиями в определённой степени: есть правила для фотосъёмки и записи аудио и видео, так что, я думаю, законы и правила будут постепенно сдерживать то, что можно делать.
Из книги Your Life, Uploaded
Гордон Белл также не исключает, что многие люди будут отказываться от новых возможностей. «Уже сейчас, — пишет он, — многие начинают испытывать презрение по отношению к компьютерам. Некоторые отказываются от использования мобильных телефонов». Однако Белл не сомневается, что рано или поздно технологии цифровой памяти найдут своё место в обществе и изменят его. Тогда отказ от лайфлогинга станет аналогом отказа от мобильного телефона или электронной почты.
Однако тотальный лайфлогинг, в отличие от мобильной связи, может иметь негативные последствия, и Гордон Белл прекрасно понимает это. Если появится запись всей жизни, то ею сможет завладеть кто-то другой. А это уже заставляет вспомнить антиутопии вроде оруэлловского «1984», где государство в лице «Большого Брата» следило за всеми и знало всё.
"Мы предпочитаем термин «Маленький Брат», — пишет Белл. Если Большой Брат правит в мире вездесущего наблюдения и контроля, то Маленький Брат — это его демократизированная версия: информация принадлежит множеству людей, а в обществе появится развитая система правил относительно того, как и кто сможет получать доступ к личным данным. В тотальную открытость такой информации Белл тоже не верит. «Ввести полную открытость — всё равно что перенести Судный день на завтра», — пишет он.