– Я об этом думаю, с тех пор, как тебя увидел, – Мигель налил себе вина и выпил, – вечером я в патруле, а завтра же утром подам прошение нашему капитану. Надеюсь, отпустят.
В дальнем темном углу таверны дремал, прислонившись к стене и натянув на лицо берет, какой-то господин, судя по недешевому колету – местный дворянин или офицер, которых нынче в Мессине собралось великое множество. Через два стола от Родриго и Мигеля большая компания увлеченно резалась в кости. Там собралось несколько венецианцев и генуэзцев. Позабыв про взаимную неприязнь, они бурно обсуждали перипетии игры. Оттуда непрерывно доносились возгласы:
– Господи Исусе, помилуй меня, грешника! Пусть выпадут шестерки!
Хлопнула входная дверь и в таверну вошли еще два хорошо одетых офицера-венецианца. Один из толпившихся возле стола игроков окликнул одного из них:
– Мессир Чезаре, идите к нам!
Старший из офицеров отрицательно покачал головой, и они заняли свободный стол у окна. Дворянин в углу приподнял край берета, поерзал и снова захрапел.
– Куда ты так закручиваешь?! Это не по правилам!
– Все по правилам, клянусь Святым Себастьяном!
– Смотри, смотри! Нет, ты видел? Он же кость стаканом подтолкнул!
– И верно! Ах ты, мошенничья морда!
– Что ты сказал, пес?!
Хрясть! Один из венецианцев отлетел прочь от стола спиной вперед. Падая, ударился затылком о край другого. Со свистом вылетели из ножен несколько шпаг.
– А ну-ка…
– Пустите меня!
Лязг клинков.
– Н-на!
– Стойте! Остановитесь!
Венецианцы-офицеры вскочили. В руках у них немедленно блеснули обнаженные клинки. Мигель, поглощенный беседой с Родриго, тоже встрепенулся.
– Куда ты? Не вмешивайся! – крикнул Родриго.
– Это мой долг! Беги за стражей, иначе сейчас они тут кишки друг другу выпустят!
Мигель бросился в самую гущу потасовки.
– Именем короля, остановитесь!
Снова лязгнула сталь.
– Я ранен! – заголосил кто-то высоким голосом, – смотрите, кровь!
Венецианцы и генуэзцы отхлынули друг от друга, образовав коридор, через который здоровались клинки шпаг и рапир. Атаковать никто не рвался. Противников оказалось примерно поровну. Господин, храпевший в углу, неожиданно оказался во главе генуэзцев. Его шпага, шириной в два пальца возле глухой чашевидной гарды (и пальцы-то не какие-нибудь там худосочные), смотрела прямо в глаза офицеру венецианцев.
– Ну, кто смелый?
Венецианец левую руку простер перед грудью товарища, удерживая его от необдуманных действий, после которых разговоры уже не имеют смысла, а правую, вооруженную изящной рапирой, вытянул вперед.
– Ты главный? – спросил Чезаре, – твои люди начали первыми.