Полумесяц над морем (Токтаев) - страница 28

Чезаре слабел, его движения замедлились. Диего мог убить его в любой момент, но тянул время, скользя взглядом по лицам зрителей. Он ждал. И дождался, выхватив из пестрой толпы лисий прищур Гассана, стоявшего в первом ряду, на самой границе двух бушующих стихий, как раз напротив Квирини.


– Как бы ты хотел умереть, Сейфулла?

Диего усмехнулся.

– Думаю, смерть в глубокой старости мне не грозит.

– Рассчитываешь погибнуть от меча? А ведь меч может быть и палаческим.

– Хотите напугать, Гассан-эфенди? Я сделал все, что мог.

– Не все. Воин ислама на полпути не останавливается, а ты позорно бежал. Чего еще ждать от потомка трусов, что предали истинную веру, желая сберечь свои шкуры.

Диего сжал зубы.

– А вы не предавали веры своих отцов, ряди спасения жизни?

– Не сравнивай несравнимое, грешник. Я узрел свет истинной веры и уже много лет не жалею своей жизни, сражаясь за нее. Я попаду в рай. А ты, презренный кафир, прячешься под крестом и вздрагиваешь всякий раз, когда тебя называют по имени. По истинному имени, – Гассан презрительно сплюнул, – ты никогда не совершал намаз и не соблюдал поста в Рамадан. Ты будешь вечно гореть в аду, терпя невыносимые муки.

Диего побагровел, но ничего не ответил.

– Так как бы ты хотел умереть, Сейфулла?

Диего молчал, исподлобья рассматривая Гассана.

– Что я должен сделать? Повторить попытку убийства Барбариго?

Гассан покачал головой.

– В одну реку дважды не войдешь. Но, я думаю, еще не все потеряно. Я не стану тебя обманывать. План очень опасен. Для тебя. Сказать по правде, лазейка для спасения при любом исходе предприятия меньше игольного ушка. А если тебе суждено умереть, ты должен это сделать, как испанец и добрый католик, прославляя Христа, дабы никто не заподозрил до поры руку османов в этом деле. Но я обещаю тебе, все грехи будут забыты и врата рая распахнутся перед тобой. В случае же нашего успеха все правоверные узнают, что волю Всевышнего исполнил человек по имени Сейфулла, Меч Бога.

– Я все сделаю, эфенди, – твердо сказал Диего, после недолгого молчания.


«Ты должен тянуть время. Пусть соберется побольше народу. Ты будешь играть с ним, как кошка с мышью, а потом убьешь. Очень жестоко. Смеясь и унижая. Пусть они видят. Пусть они стонут. Пусть они захотят убить тебя. Пусть они захотят убить всех испанцев. Вот тогда беги, если сможешь. Не сможешь – ступай в рай с чистой душой».

В руках у Гассана арбалет. Не слишком мощный, из тех, что натягиваются с помощью стремени и поясного крюка. Зачем он ему?

Гассан кивнул. Пора кончать.

Танцуя, Диего управлял клинком венецианца, как хотел. Куда колоть? В предплечье? Получи. В бедро? Изволь. В голову? Кончик шпаги прочертил борозду на щеке Чезаре.