— Она ничего не скажет, даже под пытками. Не волнуйся. Мой господин обещал помочь мне уехать в Прованс или Неаполитанское королевство. Карл II Анжуйский, кузен Филиппа
Красивого, понял, какую выгоду он сможет извлечь благодаря нам. Если хищники подойдут слишком близко, я никогда не брошу тебя, Сара. Ты поедешь со мной. Артюс д’Отон — человек истинной чести. Он никогда не отказывается от данного слова, даже если ему приходится за это пострадать. Сейчас же нам необходимо жить под его покровительством и скрывать нашу веру. Пока это служит нам лучшей защитой. Где твоя юная сестра Адель?
— Она в курятнике.
— Пойду к ней.
Она смотрела ему вслед, на его спину, которую годы так и не сумели согнуть. Она вспоминала, хотя и ненавидела воспоминания. Но, несмотря на все ее усилия, ужас одного далекого вечера и агония последовавших за ним месяцев навсегда врезались в ее разум и плоть.
Она возвращалась домой, на улицу, куда переселили всех евреев, чтобы за ними было легче следить. В глубине души Сара не считала эту меру постыдной. Теперь они жили все вместе, и соседство соплеменников внушало ей спокойствие. Но только не в тот вечер. Она шла быстрым шагом, ведь уже спускались сумерки, и это немного беспокоило ее. В этот момент они вышли из таверны и захохотали, увидев ее накидку. Прыская от смеха, они пошли за ней следом. Она ускорила шаг. Но они были настолько пьяны, что их неуместная веселость уступила место непристойной злости. Один из них сорвал с нее накидку, другой с такой силой толкнул, что она чуть не упала в канаву. Только не бежать. Иначе они пустятся за ней в погоню. Как можно скорее добраться до Еврейской улицы. Редкие прохожие наблюдали за происходящим, но не осмеливались вмешиваться. За спиной Сары раздался пьяный голос:
— Ну, прекрасная нищенка! Похоже, вы не любите христианских нежностей? Вы ошибаетесь. Мы умеем обращаться с дамами!
— Только за одним исключением: это не дама, это еврейка.
— Говорят, они смазливые и горячие, — подхватил третий фривольный голос.
Мод их похотливыми шуточками скрывалась ненависть. Сара явственно чувствовала эту ненависть, надвигавшуюся на нее, словно массивная стена.
А потом был кошмар. Они затащили ее на задний двор небольшого дома и бросили под дверь. Она кричала во весь голос. На нее обрушились оплеухи и удары кулаков. Они, безумно хохоча, по очереди изнасиловали ее. На одном из окон дома опустилась кожаная занавесь. Жилец досыта насладился зрелищем. Она замолчала. Прошла целая вечность после их ухода. Сара, сидя на плитах двора, наконец разрыдалась. Из дома вышла пожилая женщина. Вздохнув, она сказала: