— Вы чувствуете себя неловко, мадам? Но я не хотел этого.
Заставив себя улыбнуться, Аньес отрицательно покачала
головой. Граф продолжал:
— Согласитесь... Окажите мне любезность и согласитесь, что наша беседа, в которой нам до сих пор так и не удалось затронуть главную тему, зашла слишком далеко и требует, по крайней мере, вывода.
— Мы говорили о поэзии.
— Полно, мадам! Мы говорили о настоящей любви, хотя и не произносили этого слова...
Аньес отчаянно боролась с одолевавшими ее чувствами, боясь услышать продолжение.
— .. .Слова, как мне не хватает слов! Я уже давно отвык от них. Перед вами я чувствую себя таким глупым. Я... вы годитесь мне в дочери или почти...
Аньес подняла руку и вновь покачала головой. Он опередил ее:
— Не обманывайте себя, эти различия очень важны. Впрочем, я пользуюсь хорошей репутацией и ношу достойное имя.
Я богат. Я граф д’Отон, сеньор де Маль, де Ботонвийе, де Лю-иньи, де Тирон и де Бонетабль и де Ларне...
— Вы составляете контракт, мсье? — прервала его Аньес.
— Если я не ошибаюсь, при вступлении в брак вы подписывали контракт.
Аньес вскочила как ужаленная и с горечью сказала:
— Так вот о какой грубости вы меня предупреждали! К вашему сведению, у меня не было иного выбора!
— Прошу прощения за дерзость. Тем не менее... сегодня он у вас есть. Выбор.
— Разумеется. — Аньес, поджав губы, пристально смотрела на графа, потом добавила: — Ладно, будь что будет! Поскольку мы говорим откровенно, я не хочу оставаться в долгу. Куда вы клоните? Вы хотите перечислить все преимущества вашего положения? Неужели вы думаете, что я о них не догадываюсь? Разве я забыла, что вы мой сюзерен и что графство Отон, хотя и небольшое по площади, является одним из самых богатых графств королевства? Что еще? Ваша дружба с королем? Ваши слуги? Посуда, конюшни? Обширные охотничьи угодья? Движимое и недвижимое имущество?
Растерявшись, граф пробормотал:
— Что я могу сказать...
— Правду, и немедленно. Чистосердечную правду!
— Правду... Что за бездна эта правда!
Аньес топнула ногой и воскликнула:
— Помилосердствуйте, мсье! Вы сами сказали, что отступать слишком поздно! Разве вы не за этим приехали в Суарси?
— Правда... Страсть, которую я вот уже давно, с момента нашей первой встречи, испытываю к вам, превосходит все чувства, обычно питаемые сюзереном к своему вассалу. — Граф поднял взор вверх и выругался: — Черт возьми! Я не принадлежу к мужчинам, которые умеют складно говорить, мадам! Да будут прокляты эти слова! Это женщины>1 питают к словам слабость!