Он поднял клетку, свою последнюю надежду на спасение, и злобно ее тряхнул. Птицы закричали, пытаясь клюнуть его сквозь толстые прутья.
— Вы этого хотите?! — кричал Голан. — Ну, давайте, сожгите меня. Птицы тоже сгорят! Выстрелите в меня — и я брошу их вниз!
— Не успеешь, если я выстрелю тебе в голову.
Он захохотал.
— Да ты при всем желании не способен выстрелить из пистолета. Не забывай, что я очень близко знаком с твоей несчастной хрупкой психикой. Тебе до конца жизни будут сниться кошмары.
Я попытался представить себе, как это будет. Вот я сгибаю палец на спусковом крючке, нажимаю… Выстрел, отдача. Что в этом трудного? Почему моя рука дрожит при одной только мысли об этом? Сколько тварей убил мой дед? Десятки? Сотни? Если бы он стоял сейчас здесь, на моем месте, Голан был бы уже мертв. Он распластался бы на бетонном полу там, где сидел, не успев встать. Дед бы такого момента не упустил. А от меня эта возможность уже ускользнула. Каждая секунда моей чертовой нерешительности может стоить имбринам жизни.
Качнулась лампа маяка, мощным светом выхватывая из мрака наши сверкающие силуэты. Голан поморщился и отвернулся. Еще один упущенный шанс, — подумал я.
— Поставь клетку и пойдем с нами, — скомандовал я. — Мы не хотим никого убивать.
— Ну, не знаю, — протянула Эмма. — Если Миллард не выживет, я за себя не ручаюсь.
— Вы хотите меня убить? — спросил Голан. — Давайте, прикончите меня. Но тем самым вы только оттянете неизбежное. Я уже не говорю о том, что вы сделаете хуже только самим себе. Теперь мы знаем, как вас найти. Вместо меня придут другие. Смею вас заверить, на фоне их разгула то, что я сделал с вашим другом, покажется вам благотворительностью.
— Прикончить тебя, говоришь? — прошипела Эмма. Огненный шар засветился ярче, выбросив в ночное небо фонтан искр. — Кто сказал, что это будет быстро?
— Я предупредил вас — я их убью, — повторил Голан, прижимая клетку к груди.
Эмма шагнула к нему.
— Мне восемьдесят восемь лет, — тихо произнесла она. — Как ты думаешь, я в состоянии обойтись без нянек? — На ее лице застыла непроницаемая маска. — Я и передать тебе не могу, как давно мы мечтаем выбраться из-под крыла этой женщины. Клянусь тебе, ты окажешь нам услугу.
Голан растерянно завертел головой, глядя то на меня, то на Эмму и пытаясь понять: она это всерьез? На мгновение он по-настоящему испугался, но потом взял себя в руки.
— Врешь, засранка!
Эмма потерла ладони и медленно развела их в стороны. В воздухе между ними задрожала огненная петля.
— Давай докажу.
Я не знал, на что готова Эмма, но понял, что должен вмешаться, пока птицы не вспыхнули ярким пламенем или не полетели вместе с клеткой в море.