- Это-то причем? Тебе, конечно, виднее, но вообще-то ваши духи насчет галантности не очень-то…
- У тебя должны быть регулы. Где-то на днях, если я не ошибаюсь.
- Черт! Я-то гадала, чем занят Великий Совет хаяда. Оказывается, мои месячные высчитывает. Польщена, чтоб вам… Причем здесь моя личная биология? Не припомню, чтобы я тебе тампоны поручала покупать.
- Перестань болтать. Женщина в период нечистоты неприкасаема. Так было до прихода белых. Так было всегда. Возможно…
- Возможно, мною побрезгуют? Что за херня… - у Катрин так сжало сердце, что девушка задохнулась и выдавила из себя совершенно не то, что собиралась. - Говори что делать, чтоб ты сдох, дикарь очкастый…
Толстяку-индейцу пришлось два раза выталкивать пытающуюся войти в палату медсестру. Потом он просто держал ручку двери, которую все время дергали. Приборы, подключенные к Уоти, попискивали все более нервно. Пот катился по лицу маленького индейца. Он торопливо шептал. Катрин не понимала и половины…
У машины толстый хаяда, так и не произнеся ни слова, передал девушке небольшой сверток, - с виду стандартный бумажный пакет из продуктового магазина. Только внутри отнюдь не пончики и не сандвич. Катрин села в свой джип. Щенок, упираясь лапами в боковое стекло, коротко и выразительно тявкнул на индейца. Очевидно, к краснокожим пес особых симпатий не испытывал. Девушка была с четвероногим вполне солидарна. Два столетия назад хаяда и белые пришельцы заварили жуткую кашу. Европейцы с тех пор перестали быть европейцами, совершенно позабыли, что они здесь гости, и вообще много чего забыли. Хаяда помнили все. Вот только теперь злопамятные туземцы оставались сидеть в уюте теплого госпиталя или выжидать по своим поселкам-деревням, а Катрин ехала подыхать на страшный холм. Они же воины, у них менструаций не бывает. Все логично, мать их…
***
Девушка заехала домой. Не торопясь переоделась. Ружье, лесной нож, рюкзак, снегоступы. Пачка таблеток, шприц и ампулы, - это на крайний случай. Выпила жидкого чая. Выходить из дома мучительно не хотелось. Боль уже растеклась по всей левой стороне тела. Даже задняя поверхность бедра ныла и немела. Катрин еще раз обдумала план. Как и все идеи, что обычно приходили в голову отставному зеленоглазому сержанту, схема действий отличалась вопиющей наглостью и прямолинейностью. И как всегда, успокоив себя тривиальной мыслью о том, что все гениальное просто, Катрин принялась собирать приготовленные у камина поленья. На Бьер-Та заниматься дровами будет поздно. Щенок вертелся у ног. Вид ружья пса явно возбудил. Нет, братец, на сегодняшнюю охоту ты не пойдешь.