Я убежден, что это верно для отары овец или для общества, похожего на отару овец. Но мир изменился, и сегодня главное — умение разбудить инициативу, творческий потенциал каждого человека, а потом использовать получившуюся энергию в общем интересе.
Я называю такую модель «управляемым хаосом».
В бизнесе все эффективные предприятия функционируют по этому принципу. Так же устроены все современные постиндустриальные государства. Такое устройство комфортно для думающего, инициативного человека. Для него «сытость» — естественное состояние. И он стремится к большему.
Подчиниться же тому, с чем не согласен, что считаю вредным, — никогда, если у меня нет обязательств. А у меня их перед Путиным не было.
Когда стало понятно, что «не рассосется», — а это случилось осенью 2003 года — всем коллегам было повторно предложено решить вопрос с отъездом. Тогда мы еще не представляли, что речь идет о разрушении компании. Думали: возможно, ее отнимут. Угрозу рассматривали лично нам, как акционерам и менеджерам «политического» блока (то есть отвечавшим за PR и GR) в компании.
Что касается управления компанией «из-за рубежа» — заведомая наивность. Мы к этому не готовились, поскольку бессмысленно.
Налоговые претензии были как гром среди ясного неба! Мы ведь каждый шаг обсуждали в правительстве, в Государственной думе. Я лично обсуждал схемы с Кудриным, Починком, Букаевым, Жуковым, когда решали вопрос об изменениях в законодательстве, когда они контролировали размер выплат компании, когда обсуждали трансферты тем регионам, где мы платили налоги.
Компания формировала до 5 % федерального бюджета. Директор налоговой полиции в 2002 году (Фрадков) лично со мной обсуждал результаты проверок. Путин об этом говорил на знаменитой встрече 19 февраля и подтвердил, что мы все налоговые вопросы решили и все, что было доначислено, заплатили. И они «не знали»?
В общем, мы не ощущали с этой стороны никаких проблем. Вот по приватизации вопросы были. Там законодательство кривое, и его можно толковать и так и сяк. Мы специально в своих публичных отчетах указывали такую проблему «исторического портфеля». Собственно, поэтому уезжали именно акционеры, те, кто отвечал за взаимодействие с госорганами. А оказалось…
По поводу «доплаты» за приватизацию мы обсуждали между собой в Российском союзе промышленников и предпринимателей, и мнение[101] было общим. Мысль Касьянова[102], что Путин не захотел отпускать крупный бизнес «с крючка» некоторой нелигитимности в глазах общества, кажется мне достоверной.