— Ни фига себе командировка!
— Слышь, студент, а кто такие-то? — встрял прапорщик, обращаясь к лейтенанту.
Я подумал, что с субординацией у них тут как-то не очень. Впрочем, войска на Кавказе всегда отличались большей свободой.
— Да они эти… журналисты… с программы «ВЗОР».
— Эт с Москвы, что ли?
— Ну да.
— А! Я знаю, это про них по радиву передавали, что влипли в бандитское гнездо.
Надо же, по радио передавали… только трактовка какая-то странная.
— Ну, мужики, — оживился прапорщик, — поздравляем с условно-досрочным освобождением!
— Почему с условно?
— А эт у меня юмор такой, давайте знакомиться — Палыч, — Палыч протянул руку.
— Кирилл.
— Костя.
— Костя.
— А! Тезки.
Вокруг нас скучковалась группа солдат-десантников. Им было интересно.
Палыч обернулся.
— Э! Воины! По местам! Рассосались!
Воины быстро рассосались.
Мы присели у костра. Закурили.
— А как, мужики, насчет выпить, за условно-досрочное?
Палыч извлек флягу.
— С закуской у нас, правда, не очень, но в походно-полевых это не суть.
Выпили по глотку. Опять закурили.
Палыч задумчиво смотрел в сторону села. Выпустил струю дыма.
— Да… такие вот дела… взяли мы, значить… Измаил.
Вдруг со стороны села раздался слабый стон. Очень тихий… очень слабый. Я не помню, как вскочил на ноги, как бросился бежать. Как добежал…
На пыльной серой траве лицом вниз… лежала моя девочка. То, что это — она, нет, я не глазами это увидел, еще далеко было, еще только бежал, но уже понял.
Подбежал к ней, упал на колени, осторожно перевернул на спину. Она застонала. Лицо было в крови. Нос перебит. Она вся была в крови. Сорвал с себя куртку, осторожно положил ей под голову.
— Барият! Барият!!! Девочка моя! Что с тобой! Что они с тобой сделали!!!
Подбежали люди. Кто-то спросил:
— Это что, твоя знакомая?
Как сквозь вату услышал голос Кости:
— Да, да, знакомая его, знакомая, меньше вопросов! Врач есть???!!!
Я целовал ее окровавленное лицо, шептал: «Девочка моя, что они с тобой сделали? Кто они?»
Появился фельдшер, присел на корточки. Сказал тихо:
— У нее прострелены ноги… и легкие… и перебит позвоночник. Я вообще не понимаю, как она доползла сюда…
— СССУКИ!!!!!! КТО? КТОООО!!!!!
Я прижался к ее лицу. И вдруг она сказала негромко, но отчетливо. Все услышали.
— ОМОН… Там… недалеко отсюда… Они говорили, что я ваххабитка… били… долго… потом стреляли… они думали… что я умерла… но я не умерла… я хотела увидеть тебя… я чувствовала… ты где-то рядом…
ОНА УМЕРЛА.
Что было дальше, помню плохо. Помню, что в меня влили много водки. Прямо в горло. Почти насильно. Помню участливые лица. Видимо, Костя описал им в общих чертах нашу странную историю.