Конечно, отмечает Фернан Бродель, будучи англичанином Кинг заблуждался, если полагал, что таможенную пошлину платили один-единственный раз при въезде во Францию. Но очевидно, что движение через Амстердам уд-линняло и усложняло кругооборот. Прямая торговля, в конце концов, возобладает, когда в XVIII веке у Амстердама больше не будет такой притягательной перевалочной мощи.
Гипертрофированная функция складирования и перераспределения была возможна только потому, что она при-
давала форму, ориентировала и даже изменяла остальные торговые функции. «Политический опыт» Жан-Франсуа Мелона (1735 год) отмечал это в применении к банку — правда, не слишком ясно, но рассуждение его, несомненно, заходило довольно далеко. «Хороший банк, — говорил он, — это тот, который не платит», то есть такой, который не занимается эмиссией.
Амстердамский банк отвечал этому идеалу. Там все «крутилось на письме». Вкладчик рассчитывался переводом, используя фиктивные деньги, так называемые банковские деньги, которые по отношению к ходячей монете оценивались приблизительно в пять процентов.
Вот как Мелон, напомнив об этих понятиях, противопоставляет Амстердам и Лондон. «Амстердамский банк должен был крутиться на письме, ибо Амстердам получает много, а потребляет мало. Он получает морем большие партии, чтобы отправить такие же дальше. Лондон же потребляет... свое собственное продовольствие, и его банк должен состоять из бумаг, оплачиваемых по требованию».
Здесь противопоставляется страна, которая главным образом занимается торговлей перевалочной и транзитной, стране, где спектр обращения широко открыт для внутренних сетей потребления и производства, постоянно нуждается в реальных деньгах. Если Амстердам не имел эмиссионного банка с повседневной озабоченностью о кассовой наличности металлической монеты, так это потому, что он в нем почти не нуждался.
В самом деле, то, чего требовала перевалочная торговля — это легкие и быстрые расчеты, которые позволяли взаимно компенсировать очень многочисленные платежи, не прибегая к риску, связанному с наличными, и аннулировать большей частью эти платежи игрою клиринга.
С этой точки зрения амстердамская банковская система имела ту же природу, что банковская система ярмарок старого типа, но была намного более гибкой и быстродействующей в силу своего постоянного характера. Согласно отчету банковских бухгалтеров, такая фирма как Хоупы в нормальные времена, до кризиса 1772 года, ежедневно проводила 68 — 80 статей банковских расчетов. Согласно свидетельству Аккариаса де Серионна, в Амстердамском банке наблюдалось «увеличение оборота до 10 и 12 миллионов флоринов в день».