— Кинан, — представился центурион и моргнул. — Что-нибудь не так?
— Да нет, — махнул рукой Грациллоний и посмотрел в сторону. — Удивился. Я знал когда-то человека с этим именем. Вы, случайно, не Деметин?
— Да. Как и Кинан, пришедший в Ис и умерший там.
Грациллоний заставил себя взглянуть в его голубые глаза.
— Какая у вас когорта, центурион?
— Седьмая.
«Да, так и есть. Моя когорта. Так и есть».
— Я получал сведения о вашем продвижении. Встретили вас вроде не слишком дружественно? Все не так просто. Сделаю для вас все, что могу. Надеюсь, разговор у нас выйдет откровенный, и мы придем к соглашению.
Кинан ткнул назад большим пальцем.
— Деревенщина, вот такие, как эти, шли за нами с тех пор, как мы вышли из Редонума, — сказал он. — Они идут с нами до следующей деревни и поворачивают обратно, а на смену им приходит новая партия. И ничего, кроме грубости, мы от них не видим. Одни насмешки, да такие обидные. Мало этого, швыряют в нас камнями и забрасывают отходами. Не представляете, с каким трудом я удерживал солдат от того, чтобы они не ответили тем же.
Взгляд Энианна остановился на Грациллонии.
— Их ровно столько, сколько, по мнению императора, нужно для нашей миссии. Если понадобится, они проложат ему сюда дорогу.
— Я не стал бы на это рассчитывать, — Грациллоний проглотил комок в горле. — Армориканцы… но мы еще поговорим, — он овладел собой. — Сначала мы вас расселим. К сожалению, не могу пригласить вас к себе в дом. Жене моей скоро рожать. К тому же, лучше, если все вы будете вместе. Гостиница в Аквилоне тоже отпадает. Столько народу в ней не поместится. Давайте лучше я размещу вас в базилике Конфлюэнта. Она, правда, недостроена, но это крепкое здание. Спать будете на сене, есть там и две настоящие кровати. Как только устроитесь, поговорим.
— Похоже, у вас больше благоразумия, чем мне говорили, — сказал Энианн. — И это хороший признак.
Грациллоний больше не мог притворяться и сказал со смехом:
— Оставьте ваши надежды. Отныне я буду говорить вам одну правду.
II
Долгий летний день в Арморике подходил к концу. Жители Конфлюэнта занимались своей работой. Толпа же, собравшаяся возле базилики, была по преимуществу не местная. Там были йомены, арендаторы, лесники. Они стояли, или сидели на камнях, или бродили вокруг час за часом. Они потихоньку переговаривались друг с другом. Ели и пили то, что приносили им горожане. Иногда играли в дартс, или занимались борьбой, или слушали местных музыкантов. По мере того как горожане заканчивали свою работу, к ним присоединялись жители Конфлюэнта и Аквилона и при этом, казалось, отбирали у них терпение, бывшее до тех пор невозмутимым.