Грациллоний, стараясь снять накопившееся за день напряжение, работал в комнате, отведенной под мастерскую, когда услышал вдруг возглас Верании. Он поспешил к ней и нашел ее в атрие. Тут же столпились взволнованные слуги. Входная дверь была открыта. В комнату вплывал воздух, несущий городские запахи — дыма и лошадиного навоза, к которым примешивались запахи зелени и земли. В дом вошли двое — мужчина и женщина. С них стекала вода. На полу образовалась лужица.
Грубая шерстяная одежда их потемнела от грязи. Грациллонию показалось, что к ним пожаловали беглые из леса. Крупный мужчина с окладистой бородой и давно не стрижеными волосами. Вооружен он был до зубов: ножи, меч, лук и палка с металлическим наконечником. Женщина завернулась в плащ с капюшоном. Видневшиеся из-под него тонкие щиколотки указывали на ее хрупкое телосложение.
Верания кинулась обнимать ее, капюшон свалился, и растрепанные волосы вспыхнули костром.
— Нимета! — заревел Грациллоний и бросился к дочери.
Какой худенькой она была! Казалось, он чувствует все ее ребра, бедная сухая рука беспомощно болталась, зато левая крепко сжала его плечо. Сделав шаг назад, он увидел чистую кожу, зеленые, как у кошки, глаза. Несмотря на долгий путь, она твердо держалась на ногах.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, — захлебывался Грациллоний, поглупев от восторга. — Какая же долгая у вас была дорога! Но вот вы и дома. Как мы это отпразднуем!
Нимета перевела взгляд с него на Эвириона и придвинулась к молодому человеку. Он бросил палку, и она со звоном упала на кафельный пол. Взял Нимету за руку.
— Всю дорогу дождь. Да и проголодались. Виндолен хотел сходить для нас на охоту, но мы слишком торопились. Питались сыром да сухарями, что захватили с собой. Рвали в лесу ягоды.
— Да вы, должно быть, умираете от голода, — сказала Верания. — Что вы хотите сначала — поесть или принять ванну и переодеться в сухую одежду?
Они ей не ответили.
— Как дела? — спросил Эвирион у Грациллония и, вспомнив о его жене, перешел на латынь.
— Вы как раз вовремя, — ответил ему Грациллоний. — Послезавтра мы с Саломоном отправляемся в Воргий. Поедем с нами, если ты в состоянии. Ты нам очень нужен. Писал я тебе, что у тебя до сих пор есть и твой дом, и корабль? Все это было конфисковано и продано в городскую казну, но… Саломон оказался единственным покупателем.
Эвирион моргнул, а потом, хлопнув себя по бедру, захохотал.
— А ты, Нимета, должна остаться с нами, — сказала Верания. — У нас много места.
Она покачала рыжей головой:
— Спасибо, нет.
— Она будет со мной, — заявил Эвирион, почти вызывающе.