Приехавшие рассказали ей о поступке мисс Черитон, умоляя простить ее за неосмотрительность.
— Мисс Черитон очень много говорит, это я знаю, — признала Жанна, сразу забыв, что и сама рассказывала всему свету историю о внуке монсеньора графа. — Случайную оплошность этой леди можно простить, потому что у нее доброе сердце.
— Все это было сделано от чистого сердца, — пояснил мистер Бьюмонт, помогая своему другу, — и с самыми лучшими намерениями. Бедная мисс Черитон так романтична, мадам!
Жанна снова согласилась с ними.
— Англичане понятия не имеют, когда надо говорить, а когда — помолчать, — заявила она. — Когда надо веселиться, они молчаливы и мрачны, а когда надо хранить молчание — излагают свои мысли каждому встречному.
— Но как же монсеньор граф, Жанна? — Филипп не имел никакого желания вступать в дискуссию о привычках англичан. — Вы сказали, что он цел и невредим… но разве этот парень не напал на него? Мы слышали, что его чуть не убили и отняли все, что у него было…
— Но, мой дорогой Филипп, вам не следует верить всему, что вы слышали, — раздался голос позади него.
Филипп быстро повернулся и увидел монсеньора Эстобана, спускающегося вниз по лестнице. Большое кольцо с бриллиантом по-прежнему сверкало на его руке, волосы были завиты и напудрены, а пальцы сжимали кружевной носовой платок. За ним струился аромат лаванды, на губах играла светская улыбка.
— Монсеньор граф! — вскричал Филипп. Он бросился к старому джентльмену и в восторге сжал его в объятиях, вместе с его кружевным носовым платком. — Вы невредимы… Именно это я хотел узнать!
— Удалось ли грабителю войти? — поинтересовался Эдвард Бьюмонт с легкой улыбкой, выражая свое удовлетворение по поводу невредимости эмигранта.
Монсеньор Эстобан провел гостей в гостиную и велел Жанне принести вина.
— Это она подверглась нападению, а не я, месье, — поведал он. — Негодяй пробрался через заднюю дверь и ударил ее по голове. К счастью, чепчик у нее был довольно толстый, а под ним — пучок волос. Жанна упала, потеряв равновесие, а когда преступник проник сюда, поднялась и побежала в Темперли за помощью. Я тем временем сидел вот здесь, за этим столом, и читал книгу. — Граф выдвинул ящик стола и показал пару дуэльных пистолетов. — Я открыл этот, ящик и вынул один из пистолетов еще до того, как преступник вошел в комнату, поэтому, когда он стал требовать от меня деньги, угрожая лишить меня жизни, я был вынужден ответить, что, к сожалению, это его жизнь находится под угрозой, а не моя. «Вот это, монсеньор, — сказал я ему, — дуэльные пистолеты. Я никогда не промахивался с десяти шагов, а вы от меня — в двух шагах». Он усмотрел резон в моих словах и ретировался.