Праздничный ужин,
судя по всему, намечался на много человек, и работы было предостаточно.
Лена, поглядев на
ногти Виктории, наращенные до размеров, которым, пожалуй, позавидовал бы
саблезубый тигр, ожидала, что вся тяжесть ляжет на нее.
Но жена брата
неожиданно проявила большое умение и сноровку.
Такие ногти словно и
не мешали ей!
Она ловко чистила
картошку, резала мясо, крошила лук.
В два счета разделала
курицу.
И — Лена всегда
перекладывала на маму эту работу, потому что жалела живую рыбу — крупных, в
полторы Ваниных ладони, карасей.
— Хорошенькие! — даже
залюбовалась она ими. — Что — с рыбного рынка?
— Вроде того, —
улыбнулась наивности этого вопроса — ну разве в селе может быть такой рынок? —
Лена. — Прямо из речки!
— А ну да, конечно, —
сообразив, что сказала глупость, нахмурилась Виктория и, желая продолжить
светскую беседу, спросила: — Их что — сачками у вас ловят?
— Можно и без очков,
— ответила по своему обыкновению Лена. — Сетью. Как это делает наш сосед.
Только ты при папе этого не скажи.
— Почему?
— А он у нас по
должности сам ловит тех, кто ими ловит!
— Ох, Ленка, я уже не
понимаю, где ты шутишь. А когда говоришь всерьез! — покачала головой Виктория.
— Тогда я тебя
предупреждать буду! — пообещала Лена. — Вот сейчас скажу на полном серьезе:
Ваньке удивительно повезло.
— Потому что я —
генеральская дочка? — как о само собой разумеющемся уточнила Виктория.
— Нет, при чем тут
это… Я к тому — что теперь у него такая хозяйка! Мне бы так, чтобы радовать
Стасика… — вздохнула она и с уважением посмотрела на принявшуюся, почти не
глядя, тонко и ровно нарезать огурцы жену брата. — И где ты так ловко научилась
готовить?
— Жизнь заставила! —
с горечью усмехнулась Виктория. — Мама-то у меня умерла, когда я была еще
совсем маленькой… А папа больше всего на свете любит вкусно поесть! Вот, чтобы
в доме не завелось второй мамы — чего уже больше всего на свете боялась я — мне
и пришлось стараться, как только могла…
Лена сочувственно
посмотрела на нее.
Хотела спросить, как
звали маму, чтобы записать ее в свой помянник.
Но тут на кухню
ввалился Ваня.
Он зачерпнул из ведра
полный ковш воды.
И, шумно отдуваясь,
принялся пить.
— Надо же, часы
где-то посеял… — с досадой сказал он.
— Вон они, на
подоконнике — полить? — с готовностью отозвалась Лена. И с беспокойством
спросила: — Ты там Стасика не загнал совсем с непривычки?