«Постой-постой… —
вдруг промелькнуло в голове Стаса. — Отец в последние годы очень сдружился с
Владимиром Всеволодовичем… Ходит к нему в гости… В кабинете у того, прямо над
рабочим столом, висит фотография Насти — жены его друга, отца Тихона, до того,
как он стал старцем-монахом… Владимир Всеволодович никогда не был женат — до
самой смерти старенькой матери так и коротал с ней холостяцкую жизнь… И теперь
живет один... А это значит…
И он спросил:
— Ты это… про
Владимира Всеволодовича?
Отец слегка замялся
и, не желая ни лгать, ни отвечать прямо, сказал:
— Как говорили в
древности — ты сказал.
Стас с некоторым
удивлением посмотрел на отца.
Вот что значит
общение с историком!
Ведь мало кто знает,
что этот словесный оборот на Древнем Востоке, который, кстати, упомянут и в
ответе Иисуса Христа — Понтию Пилату, означал весьма осторожный, но
утвердительный ответ.
То есть, в переводе
на наш современный язык это звучало бы:
«Да, это так!»
Судя по позвякивающим
звукам из-за двери, мама уже налила им чай и теперь размешивала в бокалах
сахар.
Мужу — пять ложек.
Мозг академика должен
получать достаточную поддержку.
Стасу пока три.
Сергей Сергеевич тоже
заметил это.
И, виновато покашляв,
сказал:
— Ты только вот что…
Маме о том, что я тебе сейчас сказал, не говори.
Стас невольно
покраснел.
Был у него в детстве
случай.
Когда он перед тем,
как на несколько дней сбежать от обиды из дома под новогоднюю ночь, сгоряча
выдал секрет отца, который доверил ему спрятать деньги, что копил маме на шубу.[3]
Вот ведь как в жизни
бывает…
Стоит один раз
подвести, и доверие после этого может быть подорвано надолго.
Если не навсегда.
Но по отцу было
видно, что это он напомнил не из-за того, что когда-то между ними было. С его
незлобивым и быстро отходчивым характером он наверняка уже все забыл.
А предупредил сына,
просто не желая обострять отношений с женой.
Он радостно встретил
ее, входящую с подносом.
Заботливо взял его у
нее.
Поставил на стол.
И, потирая ладони,
словно ни в чем не бывало, сказал:
— Ладно, попьем чайку
и будем вставать на молитву!
— Как — опять? —
возмутилась мама. — Да ты же ведь сам говорил, что ребенку лежать надо!
— Правильно, пусть
этот «ребенок» лежит, нечего ему во время молитвы о ногах, как бы не упасть,
думать! — выделяя нескрываемой иронией слово «ребенок», охотно согласился отец.
— Сегодня я по молитвослову читать буду. Господь ведь что сказал человеку — дай
мне не ноги, а сердце!