— Что же теперь делать, Эвбулид? — встревожилась не на шутку Гедита.
Эвбулид вскочил с клине, отталкивая бросившегося к нему на помощь Армена,
сам начал завязывать ремешки на сандалиях.
— Скорее на агору! — бормотал он, путаясь с непривычки в ремешках и, в
конце концов, позволяя Армену обуть себя. — В лавки каменотесов, в мастерские
скульпторов...
Громкие удары железного молотка в дверь оборвали его на полуслове.
— О, Афина! — прижала к лицу ладони Гедита. — Что же теперь будет? Может,
Квинт подождет, пока ты сбегаешь? — с надеждой спросила она.
— Квинт? — грустно покачал головой Эвбулид. — Никогда!
Стук в дверь повторился.
— Армен, — слабо надеясь, что это пожаловал Демофонт за старым долгом или
кто-нибудь из дружков Диокла, окликнул Эвбулид. — Что стоишь? Иди, посмотри,
кто там?
Кряхтя и отряхивая с хитона мучную пыль, принесенную с мельницы, старый раб
медленно прошел через комнату. Неторопливо открыл дверь, за которой тут же
послышалась ругань, сопровождаемая звонкой затрещиной, и возвратился с
несвойственной ему быстротой.
— К тебе гость, господин, — потирая затылок, сказал он. — Велено
доложить: Квинт Пропорций, благородный квирит1 всаднического
сословия...
3.
Благородный квирит
— Эгей, Эвбулид, Марс тебя порази! — прогремело за порогом. — Ты что —
нарочно забрался в это проклятое богами место Афин?!
Гедита проворно подхватила на руки заплакавшую Клейсу и скрылась в
гинекее. Обычай запрещал ей находиться в мужской половине в присутствии чужих
людей, и она не могла даже поблагодарить римлянина за все, что он сделал для
них.
Дверь грохнула, закрываясь, словно в нее попал свинцовый снаряд, пущенный
из пращи умелой рукой.
Квинт Пропорций стоял на пороге, с недовольством разглядывая заляпанные
зловонной грязью сапоги из мягкой темной кожи, скрепленные на подъеме красивой
пряжкой в форме полумесяца.
— Или я дал тебе недостаточно денег, чтобы ты мог пригласить меня в более
достойное место? — отрывисто бросил он, хмуро осматривая закопченные стены и
низкий потолок.
— Не беспокойся, Квинт! — радушным тоном поспешил смягчить раздражение
гостя Эвбулид. Он подтолкнул к римлянину Армена и пообещал: — Сейчас мой раб
разует тебя и почистит твои дорогие сапоги! Они станут еще лучше, чем когда ты
впервые увидел их в лавке сапожника!
— Я вообще не видел их в лавке у сапожника, потому что это подарок брата!
— желчно возразил Квинт, скользнул по Армену презрительным взглядом и процедил
сквозь зубы: — Разве этот раб годен еще на что-нибудь? Такого я давно бы уже
отправил на остров Эскулапа!