- Сам пришел
или привели!
- Привели! А
если б и не привели, то сам бы пожаловал! Ведь на такое дело идем… - Мономах
строго взглянул на смерда, но тот понимающе улыбнулся и громко сказал: -
Корсунь брать!
Почти та же
картина повторилась и в кузнице, где князь накоротке побеседовал с Онфимом и
Милушиным мужем. На строгий вопрос Мономаха, успеют ли те в срок выполнить весь
заказ, они сразу же поспешили успокоить князя:
- Все сделаем!
Еще и нам останется! Вон для себя уже кое-что изготовили!
- Что, тоже с
нами пойдете? – услышав такое от двух богатырей, потеплел голосом князь.
- Конечно,
если возьмешь!
Мономах, со
знанием дела, подержал в руках два меча, которые были намного тяжелей
остальных, смерил взглядом увесистые наконечники копий, топоры и только головой
покачал:
- Да, как же
таких богатырей с собою не взять?
- Так ведь не на
прогулку идем! – густым басом заметил могучий Милушин муж.
А Онфим, мало
чем уступавший ему в росте и стати, с заговорщицкой улыбкой добавил:
- Вдруг
корсунцы на лошадях вылазки из своего града делать будут! Враз на такие копья
поднимем! И мечами потом посечем!
Странное дело
– не только Сувор и Онфим с Милушиным мужем, - вся Русь, догадываясь чутьем,
куда готовится идти объединенное русское войско, словно сговорившись, молчала о
главном. Правда, никто, кроме князей и ближайших к ним людей, не знал точной
правды. Но, в то же время, ее чувствовали все.
Русских людей
как бы объединила эта великая общая тайна. Давно уже, со времен усобиц,
пожалуй, не была такой единой вся Русь!
Конечно, не
обходилось без споров и обычных, как бывает в таких случаях, догадкок. Но все
это делалось тихо, украдкой, так, чтобы ни болтливая сорока, ни случайный порыв
восточного ветра не унес в сторону Степи их слова…
Как жарко ни
спорили, но, в конце концов, сходились на одном. Это Мономах уговорил
Святополка пойти на Степь. Почему? Так всем известно, что переяславльский князь
не любит завоевательных войн. А как иначе назвать ратный поход на Корсунь? Два
раза только ходил он за пределы русских земель, и то по приказу своего дяди –
Святослава Ярославича. Но одно дело старший Ярославич, и совсем другое - Святополк.
Этот никак не мог приказать Мономаху пойти на Корсунь. Во-первых, потому что
только числился великим князем. А, во-вторых, побоялся бы сталкиваться с
градом, который являлся собственностью Византии. Это было куда опасней, чем
выступить на Степь. Мало того, что сама Византия могла выступить за Корсунь, но
еще и подняла бы за собой половцев.
Так что, как
ни крути, а получается только одно – тсс-сс – Степь.