Лицо его разочарованно
вытянулось, упрямые брови страдальчески потянулись к переносице.
Это была не
его мать.
Женщина тоже,
не добегая до него, внезапно остановилась. Вгляделась пристально в Славку. А
затем бессильно уронила руки и, развернувшись, медленно пошла назад…
- Не она… - в
один голос выдохнула толпа.
- Надо же…
- Бедная
Любава!
Несколько
мгновений Славко смотрел на удалявшуюся женщину и неожиданно для себя самого,
крикнув: «Эй, Любава, стой! Не уходи!» - обратился к управляющему:
- Сколько ты
хочешь получить за эту полонянку?
Огорченный
едва ли не меньше Славки потерей заработка, половец сразу оживился и показал
три жирных пальца:
- Три,
говоришь? – развязывая пояс, где были спрятаны деньги, небрежно переспросил
Славко.
При виде
золота, в глазах охранника промелькнул жадный блеск и явное сожаление, что он
не знал этого раньше. А то можно было убить Славку и забрать эти златники себе!
Привез бы его голову хану, с докладом, мол, хотел тот бежать. Ну, наказал бы
его Белдуз, ну, стегнул плетью, но золотые от этого не потускнели бы, при нем
бы остались!..
Все это сразу
же заметил и понял Славко. Но сейчас ему было не до охранника-тени.
- Значит, три!
– согласно повторил он и, вспомнив, что не знает цену рабам, уже деловито
уточнил: - Сребреника?
- Да ты что? –
возмутился управляющий. - Ты только посмотри, какая это рабыня! Высокая,
красивая, работящая! Даже, если она и не мать тебе, то будет прекрасной
служанкой! Кто-кто, а я хорошо знаю толк в этих делах! Разве можно сравнить ее
с этими? – он с презрением показал на остальных полонянок и отрезал: -
Златника!
- На!
Подавись! – Славко отсчитал три монеты быстро схватившему их половцу и крикнул
женщине: - Матушка Любава! Ты свободна! Можешь возвращаться домой, к своему
настоящему сыну!
- Надо же! -
закачалась головами толпа.
- Вот любит
Бог Любавушку!
- Чужой сын
выкупает!
- А нас уже
никто, никогда…
Послышались
всхлипывания, плач, люди медленно начали расходиться, и сердце Славки не
выдержало.
- Погодите! -
остановил он их и окликнул проверявшего монеты на зуб половца. – А сколько
стоит вон та? – он показал на первую попавшуюся под его указательный палец
женщину.
- Три…
- Что?! –
возмущенно переспросил Славко. – Ты же сам только что сказал, что это все,
ничего не стоющие по сравнению с Любавой, рабы!
- Ну, тогда –
златник! – показал один палец половец и красноречиво провел себя ребром ладони
по шее: - Меньше не смогу! Иначе хан сделает мне вот так!
- Ладно! –
согласился Славко и быстро добавил: - Тогда я возьму по златнику еще несколько
человек. – Ты, ты, ты! – принялся перечислять он, стараясь выбирать самых
слабых и измученных. Потому что остальные, должны были, по его мысли, дождаться
прихода Мономаха…