Славко поднял
низко опущенную голову и недоверчиво покосился на Мономаха.
- Да-да, -
глядя на него с отеческой улыбой, подтвердил тот. - Смотри, какая слава гремит
теперь по всему миру. И в этой славе есть частичка и твоего труда. Посему
повелеваю зваться тебе отныне не Славкой, а Гремиславом! А теперь говори, какую
награду просишь?
Славко
взглянул на князя и тихо сказал:
- Коня бы моим
землякам вернуть…
Мономах
понимающе кивнул и окликнул:
- Эй, тиун,
выдели для веси, из которой этот славный отрок, пять… нет десять коней! Да
гляди, самых лучших отбери, а то я тебя знаю! Стой! Да еще три подводы зерна и
одежды добавь!
- Будет
выполнено, князь! - кивнул Мономаху тиун.
- От себя я
тебе, Славко, то есть, прости, Гремислав, столько же добавляю! – шепнул Славке
купец. – И еще, если захочешь - сын мне все про тебя рассказал - возьму тебя в
помощники. Через два-три года сам наипервейшим купцом будешь!
Он замолчал,
потому что Мономах снова повернул голову к Славке.
- Но то,
отрок, не награда, а долг, который возвращает твоим землякам Русь! – снова без
тени улыбки, сказал он. – Это тебе от меня! – надел он затем на шею Славке
тяжелую золотую гривну и добавил: - Ну, а теперь проси лично для себя всё, что
ни пожелаешь!
- Все, что ни
пожелаю?! – ахнул Славко и выпалил: - Тогда… назначь меня, князь, гонцом!
- Гонцо-ом?! –
изумленно протянул Мономах. - Эк, куда хватил! В твои-то годы? Хотя, - вслух
задумался он, - того, что ты уже сделал для Отечества, иному и за всю жизнь, до
самых седин не успеть. Ладно. Слово князя твердо. Быть тебе, Гремислав –
гонцом! Поедешь в Новагород, порадуешь великой вестью моего старшего сына,
Мстислава!
- И грамоту с
собой дашь? – с восторгом уточнил Славко.
Но Мономах
остановил его:
- Успеешь еще
сам с грамотами наездиться! Для начала отправишься не один, а… он кивнул на
Доброгнева, - на пару со своим старым знакомым. Ну, что сразу заскучал? Он еще
от ран до конца не оправился, хорохорится только. Поможешь ему, если что. А
коль сляжет в дороге, или, еще какая напасть случится, то тогда сам, лично, мою
грамоту вручишь!
Мономах
подбадривающе кивнул Славке и повернулся к игумену:
- Ну что,
отче? Правильно я свой суд совершил? На всю жизнь уроком будет! – шепнул он и
снова громко добавил: - Или может, ты ему, какое церковное наказание – епитимью
назначишь? Ведь все-таки несколько лет без Бога в сердце прожил!
- А он уже сам
себя этим наказал! – махнул рукой на Славку игумен. – И потом, такую долю себе
выбрал… Эй, Доброгнев, - обращаясь к гонцу, спросил он: - Легка ли твоя служба?