- Доеду, помолюсь! –
тоже, с трудом перекрестившись, пообещал гонец. - А ты про нее откуда знаешь?
- А в церкви нашей
говорили! И еще батюшка мой сказывал. Он хотел для нее оклад из сребра-золота
сделать, с каменьями самоцветными…
Звенислав перехватил
насмешливый взгляд гонца на овчинку и лапти, в которые он теперь был одет, и
попросил:
- Ты по худой
одёже-то меня не суди. Прячусь я… А батюшка у меня купец. Нерядец, во святом
крещении Михаил. Из Новагорода!
- Нерядец? Из
Новагорода?! Погоди! Так я же его знаю!
- Да ну!
- Вот тебе и ну! Мы с
ним и в Киеве, и в Корсуни, и даже в Царьграде частенько встречались. У него
еще сын есть. Имя ему смешное дал, звонкое такое… Дай Бог памяти, сейчас
припомню…
- Звенислав… -
тихонько подсказал купеческий сын.
- Точно!
Постой-постой, так это, и впрямь, ты?
- Ну да!
- Надо же… - покачал
головой гонец. - Гора с горою не сходится, а человек с человеком… Так стало
быть, ты и есть тот самый Звенислав, за здоровье которого я с твоим батюшкой в
портовых тавернах столько меду выпил! Вот где нам суждено было встретиться.
- Выходит, то ты
пекся о моем здравии, а теперь я со Славкой - о твоем? – спросил Звенислав.
- И это
правильно, долг платежом красен! – подтвердил гонец. - И батюшка у тебя - правильный
человек. Честный купец. Это хорошо. О нас, русских в чужих землях, считай, по
купцам только и судят. Счастье, что почти все из них такие, как он. Потому и
предпочитают заморские торговцы иметь дело лучше с русским купцом, чем с
византийцем или арабом! Вырастешь, смотри, чтобы сберег эту традицию! И
сыновьям да внукам своим передал!
- Хорошо, - пообещал
Звенислав. - А ты, коли увидишь еще где моего батюшку… - Он всхлипнул, но совладал
с собой и, сглотнув слезный комок в горле, кивнул: - Вон, кажется, Славко уже
возвращается!
Где-то за поворотом,
и, правда, послышался топот копыт приближающегося коня.
Не прошло и
полуминуты, как на дороге действительно показался, лихо скачущий верхом,
Славко. Не доезжая двух шагов до гонца, он ловко спрыгнул с коня и протянул
Доброгневу конец уздечки.
- Обещали с
меня три шкуры содрать, а теперь, думаю, и семи мало будет, – пробормотал он. -
Если, конечно, до этого я на глаза хану не попадусь! Вот тебе конь, гонец.
Спасай Русь!
- Спаси тебя
Бог, отрок! – обнял его Доброгнев и попросил: - А теперь помогите мне
взобраться на коня…
Славко, видя
как ему трудно, приобняв за плечо, поддержал его с одной стороны и крикнул
растерявшемуся купеческому сыну: