- Кого –
Мономаха? Еще бы! Несколько раз! Только… издали. И… один раз, когда меня к нему
подвели.
- А что ж сам
не подходил? – насмешливо уточнил Славко.
- Боялся…
- Эх, ты!
- Что я? – с
вызовом ответил Звенислав. - Его даже воеводы боятся, говорят – князь еще слова
не молвил, а ноги уже сами приказ выполнять несут! И потом, это ведь еще до
одолень-травы было. Сейчас бы я не то, что подошел - подбежал бы к нему, да
все-все рассказал! Я бы…
-
Постой-постой, как ты сказал? – перебил его Славко.
- Подбежал…
рассказал… - недоумевая, повторил купеческий сын. - А что?
- А то – что…
вот, что нам делать надо! – от радости чуть было не воскликнул Славко и,
спохватившись, перешел на таинственный шепот: - Мономаха обо всем известить!..
- Мономаха?
Известить? Ну да, конечно, я тоже сразу об этом подумал! – подхватил Звенислав
и заморгал, глядя на Славку. - А… как?
- А это мы
сейчас с тобой и будем придумывать! – переворачиваясь удобнее, сказал тот. -
Видишь, вот и пригодилось нам теперь время! А ты говоришь, зачем я Мономахом их
напугал!
4
Славко
вдруг осекся на полуслове и прошептал: «Есть!»
- Ну как,
придумал?
- Нет еще, а
ты?
- Тоже нет…
Отроки лежали,
мучительно думая, как им отсюда, из леса, связанными и охраняемыми, передать
Мономаху, что ни в коем случае нельзя отменять поход на Степь.
Воздух
понемногу синел, дали стали подергиваться неверной дымкой. Заканчивался
короткий, не до конца уже зимний, но и не совсем весенний еще день.
Неожиданно
Славко зашевелился и приподнял голову.
- Что?
Придумал? – с надеждой спросил Звенислав.
- Нет, слышишь?
Кажется, где-то собачий лай. Это же… Тиун! – узнал Славко и обрадовался. -
Точно он! Надо же – нашел! Видно, дед Завид его освободил или сам отвязался. И
по следам сразу за мной! Эй, Тиун, Тиун!.. – тихонько стал подзывать он.
- Да ты что! С
ума сошел?! – испугался Звенислав. - Представляешь, что будет, если он к тебе
подбежит, и как к хозяину ласкаться станет! Белдуз сразу поймет, что никакой ты
не купеческой сын, а откуда-то из этих мест…
- Точно! -
спохватился Славко и зашипел на приближавшегося с радостным лаем пса: - Фу,
Тиун, фу! Не подходи!
- Все, сейчас
подбежит, и… - тоже увидев собаку, в ужасе закрыл глаза купеческий сын.
Но тут неожиданно
раздался свист стрелы, жалобный взвизг, и радостный крик Узлюка:
- Есть, хан!
Попал!
- Как попал? В
кого попал?
Хан вместе с
остальными половцами обступили убитого Тиуна. Славко со Звениславом могли
теперь только слышать их голоса.
- В волка,
хан!
- Какой волк? Где
волк? Это же с-собака? Зачем ты ее убил?