Отец заскрежетал зубами; стараясь погасить свой гнев и избежать дальнейшего насилия, стукнул себя кулаком в раскрытую ладонь другой рукой. Потом сказал Джюбу:
- Убирайся! - И повернулся к мальчикам: - Вот видите, какие они. А теперь пошли отсюда!
Глава вторая
Мрачный как туча поздней осенью, Гэс перемахнул через забор из колючей проволоки и побежал к ферме Маккоя. Грива соломенных волос развивалась за его спиной как желтый флаг. Добежав до живой изгороди, он стал призывно свистеть - так он делал, когда они с Сэлли играли в ковбоев и индейцев. Однако теперь, занимавшаяся стиркой Сэлли, услышав птичий свист, почувствовала, что в этот раз ее зовут уже не на игру.
Гэс ждал в тени большого тополя, что рос у ручья. Когда она увидела его, прислонившегося спиной к дереву, выражение беспокойства сошло с ее румяного, веснушчатого лица и сменилось улыбкой.
Гэс молчал, уже сожалея о том, что так спешил.
- Рассказывай, рассказывай скорей, - потребовала она, - говори скорей! Мне нужно вернуться побыстрее, а не то мне достанется.
- Я отправлюсь... - сражаться.
- Сражаться? С кем? Что ты мелешь?
- С фрицами!
- О Боже! Это еще зачем, Гэсси?
- Это мой долг. Лу идет на войну.
- Но тебе только четырнадцать лет! - сказала она таким тоном, будто сама по себе эта цифра была решением проблемы.
- Смотри, какой я большой! И к тому же я умею стрелять лучше, чем многие из взрослых.
- И когда ты отправляешься?
- Завтра утром.
- Уже завтра? - Ее худое личико приобрело откровенно несчастное выражение. - А я что буду делать?
- Ну, ты будешь ждать меня. Будешь оставаться верной мне.
- Конечно, Гэс, конечно! Я обещаю. Ну, а вдруг тебя убьют?
- А ты меня не поцелуешь на прощание? - спросил он, набравшись храбрости.
- Ну, наверное, - сказала Сэлли, подходя к нему поближе и пристально в него всматриваясь. - А ты все это не придумал, а? Чтоб выманить у меня поцелуй за так?
- Может, я тебя вижу в последний раз, Сэлли, - ответил он с благородной торжественностью. И чуть не расплакался.
- Я поставлю свечку и буду молиться за тебя.
- Это будет замечательно - поминай, поминай меня в своих молитвах! И Лу тоже.
- А я слышала, что Моди Коберман из-за него подлетела.
- Лу такого себе никогда не позволял!
- Об этом все говорят.
- Ну, может быть, так получилось, он не мог сдержаться - ведь на войну идет!
- Гэс, и думать не смей ни о чем таком! Я поцелую тебя на прощание, но на этом и все.
Он наклонился к ней, попытался отыскать ее губы своими губами, промахнулся, сделал еще одну попытку и прижал свои плотно сомкнутые губы к ее тонким сухим губам. Гэс качнулся, и чтобы удержаться на ногах, обхватил девочку, ощутив под руками ее плотное тело. Но тут же отстранился. Она стояла с закрытыми глазами; пряди рыжих волос выбились из-под платочка, руки были молитвенно сложены.