Когда они оказались в гостиной, Коул понял, что подбрасывает дрова в пылающий костер, в котором сам сгорит, но остановить происходящее уже не мог. Он не в силах был устоять перед ней. Забавная, умная, сексапильная, ранимая — она сводила его с ума.
Все еще держа ее на руках, он пошел к лестнице, но тут заметил поблизости тахту.
Ты заплатишь за это, предупредил настойчивый ангелочек, сидящий на одном его плече, когда он положил ее на тахту и жадно прильнул к ее губам.
Да? Пришли мне счет, усмехнулся чертенок, сидевший на другом его плече, когда Коул лег рядом с ней и просунул руку под ее кофточку. Лорен резко втянула воздух от его прикосновения. Господи, как он мечтал прикоснуться к ней, проверить, такой ли гладкой и свежей будет ее кожа, какой казалась.
Коул улыбнулся. Она оказалась такой.
Жаркая волна залила его.
— Лорен, — простонал он, прерывая их поцелуй. — Что ты делаешь со мной?
— Скажи мне. Скажи, что я делаю с тобой, — улыбнулась она.
— Сводишь меня с ума, вот что, — прошептал он.
Да, она сводила его с ума — своей улыбкой, своим смехом, своей красотой, свежестью, любовью к его сыну — почти с того самого момента, когда он впервые ее увидел.
Они были женаты только формально. Но сегодня она принадлежала ему, а он принадлежал ей.
Лорен лежала неподвижно. Коул обнимал ее и осыпал поцелуями лицо. Она чувствовала на своей коже его теплое, свежее дыхание. Она должна была бы беспокоиться о том, что произойдет дальше, но сейчас старалась не думать об уроках прошлого, не страшиться будущего.
Он хмыкнул:
— Клянусь Богом, в истории этой тахты открылась новая страница.
Лорен улыбнулась, вспомнив, как пыталась во время пикника объяснить ему свою любовь к разным вещам.
— Как думаешь, она расскажет тостеру об этом?
Они дружно засмеялись, и Лорен подумала, что никогда в жизни не смеялась после того, как занималась любовью.
— Расскажет, и не только она, — прошептал Коул, зловеще улыбаясь, и заставил ее снова рассмеяться. Вскочив, он подхватил ее и понес наверх, словно он — пират, а она — похищенная принцесса. И ей хотелось сегодня жить в этой волшебной сказке.
Толкнув дверь ногой, он широкими шагами вошел в спальню и положил ее на красивую старинную двуспальную кровать.
— После того, что мы сейчас совершили на тахте, я думаю, мы можем освоить и обширное пространство.
— Знаешь, — сказала Лорен, слегка касаясь кончиками пальцев его груди, — ты стоишь того, чтобы отказаться от целибата.
Он улыбнулся, а потом спросил:
— От чего?
— От целибата. От обета безбрачия. Разве ты не слышал о таком? — игриво подколола она его, а потом рассказала о своем, теперь нарушенном плане.