— Сильно сказано. Ты не мог бы передать мне вон те орешки?
Коул схватил вазу с арахисом, до которой она не могла дотянуться, и, не скрывая своего раздражения, подвинул к ней.
— Спасибо. — Шэрри тотчас же съела несколько штук. — Ой, какие вкусные, солененькие.
Коул вздохнул.
— Могу я предложить вам что-то выпить? Или вы не планируете тут задерживаться?
— О нет, я посижу, — сказала она, повеселев. — И выпью мартини.
Коул подозвал бармена и заказал мартини, потом повернулся к ней.
— Так что вы тут делаете? Принесли мои пожитки и хотите удостовериться, что я уезжаю из города?
— Вовсе нет. — Шэрри пожала плечами. — Я просто подумала, что ты, возможно, хочешь с кем-нибудь поговорить.
— Зачем? — Его раздражение нарастало. — Чтобы я мог сказать, что поступал правильно? И лгал Лорен потому, что не мог позволить, чтобы моего сына снова отняли у меня?
Выщипанные брови Шэрри взметнулись.
— Снова?
Он взглянул на нее. Очевидно, эта любопытная особа не успокоится, пока все не разузнает. Прекрасно. Поскольку терять ему было нечего, как нечего терять змее, расплющенной грузовиком, он выложил ей все о своей бывшей жене, и о браслете, и о том, почему не мог позволить Джиму снова ускользнуть от него.
— Понятно, — сказала Шэрри, медленно кивая головой. — Значит, ты приехал сюда, чтобы забрать своего сына. Но если тебе было нужно только это, зачем ты надел кольцо на свой палец? Тебе незачем было жениться на Лорен, чтобы получить Джима. Фактически, когда вся эта история всплывет, ты поймешь, что это была твоя самая большая ошибка.
Он взглянул на старинное платиновое кольцо на своем пальце. Ошибка.
— Честно говоря, я и сам не знаю, зачем это сделал. Я никогда не встречал такой женщины, как она. Вот то единственное объяснение, которое я могу этому дать.
— Мне кажется, это похоже на любовь, — проговорила Шэрри, подняла рюмку мартини и отпила.
— Стоп, стоп, — сказал Коул, похолодев от услышанного. — Кто говорил о любви? Я просто пытался ей помочь этой женитьбой. А потом ситуация вышла из-под контроля. Я не мог ничего изменить.
Он напрягся, подумав о том, сколько раз мог все изменить. Например, каждый раз, когда занимался любовью с Лорен, зная, что ведет себя нечестно, не лучше, чем его бывшая жена.
— Я не… не хотел ничего менять, — поправил он себя.
Шэрри опустила подбородок на ладони.
— Да, Лорен — всесокрушающая сила, это так. Она красивая, привлекательная женщина.
Он покачал головой.
— Она красивая и привлекательная, но не в этом дело. И вы, и я знаем, что в ней есть нечто большее, чем то, что видят люди в модном каталоге.