Значит, что имеем? Некто, пусть будет «князь», контролирует целый город, очищенный от тваренышей, и кусок реки. Павлово обнесено стеной, причем охраняемой. Люди не бедствуют, сытые морды четверых в катере тому подтверждением. Имеют доступ к бензохранилищу или сами делают биотопливо из рапсового масла и спирта. Приходилось слышать про такие технологии, и были задумки, но не с нашими возможностями их осуществить.
— Лепо! — повторил «участковый». — Сам ковал?
— Нет, бля, любимая теща сделала в перерыве между пирогами и вязанием носков.
И чего он запал на железяки? Фетишист? Оно, конечно, вещь красивая и отполирована до зеркального блеска, но все равно остается поделкой на скорую руку. Против тваренышей сойдет, но в бою клинок на клинок — говно полное. Но, кажется, у мужика сложилось совершенно противоположное мнение.
— А меч скуешь? — спросил он, не обратив внимания на грубость. — Чтобы булатный, и яхонты с лалами в рукояти?
Нет, точно на голову скорбные. Вот и Андрей старательно сдерживает улыбку — нам приходилось встречать таких заказчиков, желающих иметь дома на стене полупудовый двуручник. А еще лучше — Эскалибур, только без камня. Но платили отменно. Знакомый сантехник, снабжающий меня старыми трубами, не раз хватался за сердце, узнав стоимость. И регулярно получал свои полторашки «Окского бочкового».
— Меч, говоришь? Можем.
Старший уже более приветливо улыбнулся и достал рацию. Я чуть не застонал от зависти — живут же люди! Нет, определенно здесь стоит завязать взаимовыгодные знакомства. А еще лучше — переселиться. Если примут. Сотник разговаривал недолго, бросил в микрофон непонятную короткую фразу, а потом обратился к нам:
— Пресветлый князь изволит дать вам аудиенцию, мастера. Завтра, сразу после заутрени.
Еще и пресветлый… Или светоносный, чего не хотелось бы? Скромностью, однако, здешний правитель не страдает. Интересно, заутреней тут называют именно православную церковную службу или это уже что-то языческое? В принципе мое атеистическое воспитание позволяет вполне лояльно относиться и к тому и к другому, но ближе как-то привычное. Неизвестно, что они понимают под язычеством. Такого могут напридумывать!
— Спасибо, сотник! Всегда мечтал явиться пред светлы очи и припасть к стопам, так сказать… Житие мое, паки-паки!
Уловил иронию и опять смотрит недобро. И если «участковый» даже на вид пень пеньком, то этот умен, следовательно, очень опасен. Про остальных не скажу, сидят молча, но тоже волчары еще те, тертые и битые.
— Поехали! — Из катера достали тонкую капроновую веревку. — Привязывай лодку!