— Когда мы увидимся? — спросил у меня Уолтер.
— Наслаждайтесь общением с Эленой и не волнуйтесь за нас. Надеюсь, несколько дней отдыха пойдут нам на пользу.
— Тихое местечко, — сказал Уолтер, глядя на фасад. — Уверен, вам здесь будет хорошо.
— Вашими бы устами…
— Ей здорово досталось… — Уолтер смотрел на медленно бредущую по улице Кейру.
— Да уж, последние дни выдались слишком тяжелыми, и она ужасно переживает из-за внезапного прекращения поисков. Мы были очень близко к цели.
— Но вы живы, и это главное. К черту эти фрагменты, нужно остановиться, вы слишком рисковали и чудом уцелели.
— Будь это обычная охота за сокровищами, Уолтер, проблем бы не возникло, но все более чем серьезно. Собрав все фрагменты, мы наверняка сделали бы беспрецедентное открытие.
— Вы снова о вашей первой звезде? Ее место на небе, ваше — на Земле, причем в добром здравии. Мне больше ничего не надо.
— Очень благородно с вашей стороны, Уолтер, но вдруг мы сумели бы увидеть первые мгновения жизни Вселенной, узнать наконец свои истоки, выяснить, кем были первые жители нашей планеты. Кейш всегда на это надеялась и сегодня безгранично разочарована.
— Так догоняйте ее, а не стойте тут со мной. Кейра в вас нуждается, вот и позаботьтесь о ней.
Уолтер обнял меня и завел мотор своего «Фиата-500».
— Вы не слишком устали? — спросил я, наклонясь к дверце. — Сможете вести машину?
— Устал от чего? По пути сюда я спал.
Я смотрел вслед удалявшейся машине, пока свет ее габаритных огней не исчез за домом на другом конце деревни.
Кейра исчезла из виду, и я отправился на поиски. Калитка кладбища была приоткрыта, я вошел и попал на центральную аллею. Па кладбище Сент-Моуса покоилось человек сто, не больше. Кейра стояла на коленях у стены, обвитой карабкающимися вверх побегами глицинии.
— Весной она покрывается красивыми лиловыми цветами, — не оборачиваясь сказала она.
Я взглянул на надгробие: позолота стерлась, но имя Уильяма Перкинса все еще можно было прочесть.
— Жанна обидится, что я привезла тебя сюда, не поговорив с ней.
Мы обнялись, и Кейра продолжила:
— Я странствовала по свету, чтобы показать ему, на что способна, и в конце концов вернулась сюда с пустыми руками и тяжелым сердцем. Наверное, я всегда искала его одного.
— Уверен, отец тобой гордился.
— Мне он об этом никогда не говорил.
Кейра протерла плиту и взяла меня за руку:
— Не представляешь, как я жалею, что ты его не знал. Мой отец был человеком сдержанным и в конце жизни ужасно одиноким. В детстве я обожала задавать ему вопросы, и он всегда старался на них отвечать, а если не мог, улыбался и вел меня гулять на мол. Вечером, встав на цыпочки, я подглядывала, как он сидит за кухонным столом и изучает энциклопедию. На следующее утро, за завтраком, папа говорил как бы между прочим: «Вчера ты задала мне вопрос, но мы отвлеклись, и я забыл ответить, так вот…»