Канарис и Остер то и дело возвращались к Советской России, к политике ее деятелей, к мощи ее армии. Неожиданно глава абвера сказал:
— Русский медведь испокон веков известен своей неповоротливостью, хотя сюрпризы необычайной оперативности, энергичности и решительности он нет-нет да и преподносит миру… Это тоже факт! И пожалуй, никакой другой народ не дает столько примеров курьезов и головотяпства, сколько русские. Мы и это знаем… И тем не менее мне рассказывал итальянский генерал Монти, присутствовавший на маневрах русских в качестве гостя вместе с другими военными атташе и представителями ряда государств, как в течение десяти минут был выброшен десант на парашютах и две тысячи пятьсот красноармейцев приземлились с полной боевой выкладкой, с ходу открыв огонь из автоматических винтовок!
— Знаю, — подтвердил Остер. — Осенью тридцать пятого года это было… Под Киевом.
— Вот вам и «русский колосс на глиняных ногах»…
— Верно, герр адмирал… Однако согласитесь и вы, что все это имело место до проведенной большевиками чистки в армии и в государственном аппарате!
— Именно это я и имел в виду, когда говорил об оттяжке Сталиным времени! — поспешил Канарис ответить. — Этот азиатский монах в своей неизменной гимнастерке немногословен, но поступает продуманно и, как правило, довольно загадочно…. Кстати, вы слышали когда-нибудь его выступления?
— Нет.
— Очень любопытно! Он никогда не кричит, не размахивает кулажами, не позирует и не выходит из себя, как наш евнух. Говорит тихо, сдержанно, однако его слышит весь мир… Что касается англичан, то они и здесь глубоко ошибаются, недооценивая сегодняшние возможности большевиков, которые завтра уже будут совершенно иными…
Начальник абвера и его заместитель действовали рука об руку, с той лишь разницей, что адмирал Канарис отлично подставлял «шары», а его ближайший сподвижник столь же отлично загонял их в «лузы».
Полковник Ганс Остер был человек конкретного дела. Он не замедлил довести до сведения англичан все, что подсказал ему адмирал, а вслед за этой информацией, с его же благословения, переправил небезызвестной «ювелирной фирме» копию досье на Рейнгардта Гейдриха…
Реакция Лондона на эту информацию, содержавшую настойчивый совет санкционировать и поддержать начальника абвера и его единомышленников в намерении устранить Гитлера, последовала не скоро и в форме, весьма неожиданной. Не сразу там пришли к заключению, что Вильгельм Канарис остается верен «фирме» и если порою выходит из-под контроля, поступает вопреки интересам Британии, то к этому его вынуждает главным образом деятельность начальника главного имперского управления безопасности обер-группенфюрера СС Рейнгардта Гейдриха, человека влиятельного в рейхе и более, чем кто-либо в национал-социалистской верхушке, опасного для Соединенного Королевства.